Ольга Шервуд
Ольга Шервуд

Владимир Владимирович: в разговорном стиле, но очень серьезно


С Владимиром Владимировичем Бортко разговаривать приятно. Мужчина он представительный. Открыт, словоохотлив. Не сноб. Выражения употребляет все простые, но ничего такого. Довольно часто смеется, и в свой адрес. Говорит громко. Смотрит доброжелательно. На стуле сидит, откинувшись свободно. Непосредственность его речи завораживает. Хочется цитировать. Что и делаю. Итак, Владимир Владимирович…

… о великой мечте

— Я в детстве мечтал о том, как бы не работать и получать деньги.

… о начале творческого пути

— Нет, меня в кино привела служба в армии. Потому что у меня мать актриса, отец режиссер, и я терпеть это не мог никогда. Не выносил. Считал: для мужчины занятие несерьезное совершенно. Я хотел быть философом. А в армии первым делом пришлось выкопать канаву… воспитывали нас таким образом. Так чем больше я ее копал, тем больше думал: чем же мне заняться в этой жизни, чтобы никогда не пришлось копать канаву? И придумал: лучше всего быть кинорежиссером. Потому что если я стану писать книжки, то глупость моя будет видна ровно на второй странице. Рисовать не умею. Скульптором вообще быть не могу. Ну а дальше ничего не мог придумать. А в кино: кто напортачил — совершенно непонятно. То ли сценарист плохо написал, толи оператор плохо снял… Гениальная вещь. Вот так я решил стать кинорежиссером.

… о планах

— А чего рассказывать? Возьмите пьесы Шекспира и почитайте «Кориолан». Хочу ставить. А буду или нет… Потому что фильм безумно дорогой. На наши деньги не один десяток миллионов. И вернуть эти деньги в Советском Союзе можно только при условии звезды… западной. Любимой советским народом. У нас народ безумно любит западных звезд. Своих он как-то не очень жалует. Сейчас я работал с Микеле Плачидо. И что бы я там ни наснимал — все равно пойдут смотреть: безумно любят, просто поэтому… В случае участия, допустим, Депардье мне банк даст любые деньги, какие я захочу. А под Шекспира даст? Никогда в жизни. Боже упаси. Более того, Шекспир — отрицательное условие этого кино. Скучно же, неинтересно…

… о своем прочтении Шекспира

— «Кориолан» — по двум причинам. Потому что с одной стороны… как-то… извините меня, пожалуйста, я чувствую себя в какой-то степени… хм… хм… Кориоланом (смеется) … вот… (смеется). А с другой стороны, ситуация у нас в стране — она очень похожа на то, что делалось две тысячи пятьсот лет тому назад в Древнем Риме. Безумно похожа. Восстание демократов. И патриции… Очень, очень, очень похожа ситуация. Замечательная совершенно. И… история Кориолана — это ведь как ее читать. Я ее прочел по-своему. Это человек, который… Человек, обладающий принципами и не идущий на компромисс, -не имеет права на жизнь. То есть — его убьют. И свои тоже. Мгновенно. Потому что невозможно жить в этом мире, не идя на компромиссы.

… о компромиссах в своей жизни

— Да я с них начал. Потому что считал — иначе-то и нельзя… было в то время. Время было суровое. Очень суровое. Я думаю, что изрезанная вдоль и поперек «Блондинка»… Я понимал прекрасно, что делаю не Шекспира… Хотя, конечно, сейчас очень стыдно. Не дай Бог ее покажут по телевизору — с ума сойду. Это ужасно. Когда до песен доходит — становится вовсе не по себе… Потом я снимал фильм из жизни обезьяны, которая жила не здесь, а во Франции, и не сейчас, а сто лет назад — такое кино, «Без семьи» называется. Потому что ничего другого было нельзя… Но я считаю, что компромиссы для меня оправданны.

… о поколении

— Вот, кстати, подтверждение. Я, пожалуй, единственный «выживший» из моего поколения. Нас было не так много, начинавших на «Ленфильме» из теперь сорокапятилетних. И кто где? Боря Фрумин не шел на компромиссы и оказался довольно далеко от нас. Игорь Шешуков — трагическая судьба… Саша Бибарцев — не знаю, что делает. Вот, пожалуй, и все. Где они, не идущие на компромиссы?! Таким был Тарковский. Он-то как раз — Кориолан. Это я шучу, когда говорю, что я Кориолан. Это невозможно совершенно, просто невозможно. Сейчас, конечно, другие времена. Жить легче. Прекрасно.

… о новых временах

— За дальнейшую свою деятельность я отвечаю полностью. Но теперь появляется новая история: вошествие капитализма под барабанный бой. Итальянцы сказали про «Афганский излом»: «Вова, это просто не продается иначе. Два пятнадцать — это совершенно невозможно» . И они сократили его на тридцать пять минут. Там в конце появляется какой-то персонаж, которого не было в начале, что-то начинает говорить. А их это не интересует: а, и так посмотрят!.. Они — владельцы негатива. Но у нас фильм будет идти абсолютно в том виде, в котором я его сделал.

… еще о кознях итальянцев

— Они из нее пытались сделать боевик… не боевик даже, боевик из нее не получится вообще, а они пытались из главного героя — там вся история в главном герое… главный герой далеко не герой. Далеко не герой. Это человек усталый, которому надоело это все, который напился крови вот так вот, а они пытались путем обрезания из него сделать такого крепкого парня, который то туда, то сюда. А это невозможно сделать. Ну, из этого, конечно, ничего хорошего получиться не могло.

… еще о планах

— Я сейчас создаю собственную фирму. Называться будет «2-Б-2». Почему? Потому что — два Бортко. Я с женой. Я не знаю, что такое «2-Б-2», но что-то очень крас-сивое (смеется). Мне нравится. Это будет частная фирма, но при нашем кинофонде. Потому что я понял: что сделало «Русское видео»? Они взяли деньги в банке, дали их мне. Я сделал кино. А они теперь его продают. То же самое могу сделать и я. И с большим успехом. Мне даже, наверное, больше денег дадут — все-таки, известно, кто я такой. А кто там сидит -совершенно непонятно. Что за люди? Непонятно.

… о своей известности

— За «Собачье сердце» я получил у них… как же это называется? — приз Италии. Это очень уважаемый телевизионный приз. Его все знают… Ну, «Верайети» там… реклама… Но как я известен? Известен не я, а этот… как его… акула… «Челюсти»… Спилберг. Он — да, действительно известен. А я кто — непонятно совершенно. В Европе как будто да. А в Америке никто.

… об американцах

— Америка вообще ничего не смотрит категорически. В Америке не идут европейские фильмы. Равно как и советские. Им это совершенно не надо. Я американцев немножко знаю. Их система мира очень простая. Они считают, что Земля плоская. Причем любой американец. В центре — Соединенные Штаты. Кругом какой-то океан со всех сторон. А дальше по окраинам какие-то люди живут с песьими головами. Лучшие из них едут в Соединенные Штаты. Ну, кто соображает. А остальные… Что они могут снимать? Что смотреть о них? Вот это американцы. Так они устроены. Въехать во все это сложно. У нас один только смог — Кончаловский… В смысле кино Европа нам ближе, конечно. Хотя наша неразбериха, невероятные просторы — они американцам понятнее. Они похожи чем-то на нас. Что там считатъ — доллар туда, доллар сюда. А итальянцы все считают, до последней лиры. На которую вообще ничего купить нельзя. Это фиктивная величина. Проезд в метро стоит семьсот лир. Но они будут считать. Они вообще не сильно богатые люди по своему рождению. А американцы — они ребята крепкие.

… еще о великой мечте

— Да все о том же. Как бы заработать много денег, ничего не делая. Надежда: когда-нибудь я буду стричь купоны. Черт его знает, зачем деньги. Все кругом: деньги! деньги! Наверное, нужны.

Анекдот от Бортко

— Нужны, наверное. Чтобы потом кино снимать. Есть такая байка. Живет человек на острове. Лежит под пальмой, жует бананы. Приезжает другой: «Чего ты тут лежишь, ничего не делаешь?» — «А ты что делаешь?» — «Я отдыхать приехал». — «Ты много работал?» — «Да. Теперь буду лежать, есть банан». — «А я уже ем».

Сейчас Владимир Владимирович Бортко занят созданием фильма «Обрезчица вручную» по своему и Наталии Бортко сценарию. Его героиня ножницами обрезает технологическую бахрому с галош, выпускаемых «Красным треугольником». Это будет комедия. Бескомпромиссная. Но кассовая. Надо же заработать на осуществление мечты.

… Но он всегда такой,

Его не изменить. Я извиняю

То, что исправить не могу.

Шекспир. «Кориолан»

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить