Берлин-2015: В ожидании наблюдателя
Рыцарь кубков. Реж. Терренс Малик, 2015
Кино — способ путешествовать. В дни Берлинале можно, не выходя из квартала вокруг Потсдамерплац, увидеть моря и континенты, от чилийской Патагонии до Палестины, от Нормандии до Кении. Верно и обратное: путешествие — способ снимать кино (херцоговский принцип, хотя о самом Херцоге здесь не будем, потому что в «Королеве пустыни» он ему изменил). Поскольку кино никогда не объективно, даже если кажется объективным, оно всегда будет интерпретацией пространства. Но иногда пространство предшествует интерпретации: оно существует до вмешательства камеры и ждёт, когда на него направят устройство, парадоксальным образом называющееся «объектив».
Удивление миру — то, к чему пришёл на склоне лет Терренс Малик. Предыдущие два его фильма, «Древо жизни» и «К чуду», были теодицеей, откуда и название второго из них; степи, солнечные блики, Ольга Куриленко в непрекращающемся танце, древние бизоны, в чьих глазах отражаются доисторические времена — нерукотворные доказательства того, что мировая гармония существует, только люди не всегда умеют её найти. В «Рыцаре кубков» это сформулировано в почти абсурдной (из-за своей эллиптичности) сентенции: «Когда ты видишь пальму, то понимаешь, что всё возможно». Но, хотя в новом фильме Малика есть и эти пальмы, и неизбежный для режиссёра океанский берег, почти всё, что нам в нём показывают, сделано человеческими руками из бетона, стекла, пластика. Реки заключены в искусственные русла, бассейны заменяют море, самолёты чертят небо, высятся несоразмерные человеку небоскрёбы: Лос-Анджелес — самый умышленный город на свете, и как же он прекрасен.
Счёт. Реж. Джем Коэн, 2015
Как ни странно, «Счёт» Джема Коэна — фильм гораздо более скромный — отдельными моментами похож на «Рыцаря Кубков», точнее на его приглушённую lo-fi версию (впрочем, и у самого Малика есть кадры, снятые на любительскую камеру, которая, кажется, уже стала обычной частью киноязыка и никого не удивляет — снимает на неё, однако, всё равно Любецки). Монтаж из отражений в витринах Манхэттена, пустые аттракционы зимнего Кони-Айленда, огни городских окраин Москвы, замусоренные улицы спального района Пакистана: пятнадцать частей этого фильма, лишённого нарратива и закадрового текста, — дневник наблюдений. Среди них есть антропологические заметки, туристические травелоги, небольшое эссе в духе Криса Маркера (которому посвящён «Счёт»), бытовые зарисовки, просто пейзажи; самая короткая глава секунд пятнадцать фиксирует, как послеполуденное бруклинское солнце освещает женское лицо. Режиссёр колеблется между разными способами взаимодействия с миром — туризмом, путешествием и фланированием; интересно, что первый, который принято презирать, оказывается тоже ценным, и удивительно, что одно из самых увлекательных кинопутешествий в берлинской программе происходит не в экзотических локациях, а по миллион раз показанному в кино Нью-Йорку, а также Москве и Петербургу (Россия занимает около трети хронометража). «Двигаясь вперёд, иногда я видел проблески красоты».
Рыбий хвост. Реж. Жуаким Пинту, Нуну Леонель. 2015
В то же время фильм «Рыбий хвост» Жуакима Пинту и Нуну Леонеля сделан по принципу включённого наблюдения. Примерно в 2000-м году авторы отправились на Азорские острова и в результате остались там на несколько месяцев, поселившись в городке Рабу-де-Пейше (что и означает «рыбий хвост») и подружившись с местными. Так же делал Педро Кошта в цикле о квартале Фонтаньяш, и Пинту, чей главный фильм «Что теперь? Напомни мне» рассказывал о борьбе самого режиссёра со СПИДом, не может, кажется, быть просто наблюдателем, пусть даже включённым. Этот фильм тоже оказывается личным дневником, хотя начинался он как этнографический документ (в этом формате «Рыбий хвост» и был смонтирован для телевидения в 2003 году). Если фланёр, по выражению Зонтаг, «находит мир „живописным“», то у Пинту и Леонеля поэзия как будто сама прорастает из материала: речь не только об изумительной красоты подводных съёмках (Пинту каждый раз волнуется, когда его муж ныряет в море с камерой), но и о нашем осознании того, что мы смотрим историю исчезающего сообщества — как, кстати, было и с тем же Коштой. За годы, прошедшие со времени съёмок, частное, ремесленное рыболовство на Азорах почти исчезло, а значит, исчезли те ценности и образ жизни, о которых снят этот фильм.
Андроидам снятся. Реж. Ион де СоСа, 2014
В линзе испанца Иона де Сосы мир вокруг становится фантастическим. В своей часовой ленте «Андроидам снятся» он превратил спальный район на испанском побережье в футуристическую антиутопию — а точнее, не превратил, а просто разглядел её в городском ландшафте, поскольку в этом безбюджетном экспериментальном фильме нет специальных декораций, реквизитов или костюмов. Так же Годар снял «Альфавиль» в модернистских парижских новостройках и озвучил робота современным голосовым аппаратом. Де Соса помещает действие примерно в такую же архитектуру, и в сочетании с цветом и зерном 8-миллиметровой плёнки город выглядит так, будто законсервировался в восьмидесятых, как Припять, но вымершая лишь частично. Фильм сработал бы и как ландшафтный — он и так большей частью состоит из несюжетных сценок (особенно запоминается кафе с китчевым интерьером и танцующими старичками) и унылых панорам полупустых шоссе и панельных многоэтажек под палящим солнцем, — редкие намёки на роман Филиппа К. Дика служат комментарием к пейзажу. Место на карте, до которого можно доехать на машине и вполне заурядное, может превратиться в невозможный мир, если таким его увидит посетитель; особенно если у него руках будет кинокамера.
Читайте также
-
Близкие контакты — Итоги XXII «Духа огня»
-
Айаал Адамов: «Наш мир — это вихри ветра или треск костра»
-
«Идите в задницу» — Кураторы и режиссеры о петербургском независимом кино
-
«Сначала неудачник, потом куратор» — О фестивале невидимого кино
-
Высшие формы-2023 — Зрительское голосование
-
Фестиваль «Внутри»: «Мы учимся шизофрении и доверию»