Аглая Чечот
Аглая Чечот

Смешные правды о Берлинской стене


Auf der Mauer, auf der Lauer…

В последних классах немецкой школы мы читали много всего интересного. Главными темами на уроке немецкого языка были: защита окружающей среды, защита прав человека, безработица и бездомные, Sozialwohnungen, дискриминация (по различным признакам), еврейский вопрос, проблемы домашних хозяек, проблемы домашних животных… Возведение и падение Берлинской стены.

Наверное, за все годы изучения немецкого языка Стена успела построиться и пасть раз десять. Между возведениями и падениями было немножко Гёте.

Социальные проблемы BRD мы знали лучше, чем свои. Немцы были очень несчастным народом. В отличие от нас, им было негде жить, и им всё время что-то угрожало: наркотики, преступность, природные катаклизмы, внутренние противоречия.

Морские котики сотнями умирали на остзейских берегах. Глубокий немецкий ум вместе с высоким немецким духом день и ночь занимались изобретением электромобиля.

По сравнению с немцами у нас было всё хорошо. Можно было ездить на чём угодно, есть что угодно, гулять, где угодно. Можно было быть храбрым, весёлым и безработным. Школьники и учителя ходили в один магазин за выпивкой, от одного глотка которой можно было весело отправиться на тот свет. Жизнь как жизнь, с душком.

Когда речь заходит о Берлинской стене, я почему-то всегда вспоминаю дурацкую детскую песенку:

Auf der Mauer, auf der Lauer
sitzt ’ne kleine Wanze.
Seht euch nur die Wanze an,
wie die Wanze tanzen kann!

То есть: «На стене, начеку сидит малютка — клоп. Только посмотрите, как он умеет танцевать!»

Это очень весёлая и трогательная песенка, которая поётся с любовью к маленькому, талантливому клопу. Неразумная жизнь, не знающая ни политических игр, ни политической истерии. Ни, в конце концов, гуманизма. В 1989-ом году восточные немцы тоже танцевали на обломках Blutmauer.

Наивная политика

Всё шло к тому, что «проблему Берлинской стены» я должна была возненавидеть.

Со стороны тех, кто пишет немецкую историю и преподает её в средней школе, было весьма неосмотрительно уделять геноциду евреев и фашизму больше академических часов, чем Стене: ей повезло меньше, по той простой причине, что она была после фашизма. Монструозность фашизма была настолько непревзойдённой, что никакая стена не могла с ней сравняться. Люди, которые пережили и победили фашизм, переживают по поводу Стены?!

Немецкая линия в нашем образовании спорила с уроками отечественной истории и литературы, где даже самым слабым ученикам успели втолковать: победа в войне священной, войне народной кое-чего да стоит. В справедливости разделения провинившегося кругом государства на американскую и советскую зоны влияния не сомневались даже самые большие скептики. Но стоило только перейти из кабинета истории в кабинет немецкого языка, освободители Германии от фашизма по какой-то неведомой восьмиклассникам логике превращались в бессовестных оккупантов, а страна гордого красного знамени всё чаще упоминалась рядом с ядовитым, змеиным словом «Штази».

С падением стены всё окончательно перепуталось. Единый немецкий народ праздновал национальное единство, а в наших немецких учебниках появилось много англоязычных заимствований. Cola, Chips, Babbysitter и Handy стали немецкими словами.

Революция принесла… радость. В том числе, эротическую. В одном из романов о повороте (есть в немецкой литературе такая традиция), «Amateure» Ангелики Клюссендорф Берлинская Стена стала местом встреч жаждущих любовного единения несчастливцев, которых этот грозный символ «холодной войны» притягивал со страшной и необъяснимой силой вакхического сладострастия. Герои романа фрау Клюссендорф, выходцы с Запада, роковые дантисты, работники телевидения, пижоны на «ягуарах» соблазняли зачумлённых социалистической пропагандой домашних хозяек. В самом значительном романе о повороте — «Новой жизни» Инго Шульце рассказывается о злоключениях литератора Энрико Тюрмера. Драматурга в ГДРовском прошлом и издателя рекламных проспектов в настоящем. В его же романе 2008-го года «Адам и Эвелин» бегство на Запад оказывалось изгнанием из рая. Мечты о лучшем мире закончились в 1989-ом году?

В Германии у папы был один друг, ГДРовский немец, эмигрировавший в семидесятые годы на Запад и сделавший большую официальную карьеру в области музеев. В начале девяностых он всё время спрашивал его: ну, как там у вас? Папа вздыхал: ой, столько бедности, столько неустройства… Но ничего, колбаса уже есть, компьютеры у многих уже есть… Но вообще ужасно!!! Столько бомжей, нищие на улицах! Папин друг, историк и большой музейный начальник, и вообще человек неглупый, говорил ему: Ты просто подожди — пройдёт несколько лет, и они все вымрут. Они просто все исчезнут: не останется всех этих бабушек, никого не будет. Останутся одни приличные люди.

С падением Берлинской стены, стен вокруг стало гораздо больше. Там и сям вырастают каменные заборы в три, а то и шесть метров высотой. У многих есть по цепной собаке, у кого-то вместо собаки консьержка. Если оказаться в элитной застройке посёлка Юкки умирающим и без связи, приличные люди вряд ли откроют тебе дверь.

Zug, Zirkus, Zoo. «The secret life of Berlin Wall»…

Маленький человечек с грустным загримированным лицом убегает от своих преследователей — застрельщиков Штази или от истории, которая вот-вот придавит его своей железобетонной лапой. Пожилой господин с комфортом путешествует S-Bahn по дорогам своей памяти, воскрешая внутренним зрением 1961-ый год, начало начал. Кто бежит быстрее — мим, поезд, время, память?

Иллюстрация Михаэля Сова

В фильме Кевина Сима, посвящённом Берлинской стене, история выходит на авансцену не как борец за свои права, вооружённый до зубов, а как тихая, окрашенная в тона пробегающих за окном тучных зелёных полей дума-воспоминание. Берлинская стена, увиденная глазами «путешествующего в прекрасное» и даже мрачные окна заколоченных домов вдоль «Todeszone» не пугают, не возмущают, не задерживают взгляд. Это некий меланхолический видеоряд, пробег по картинам прошлого. Разве может быть у реальности объективный образ? — спрашивает нас Кевин Сим, поочерёдно предъявляя героев, чьё представление о реальности не совпадает с этой реальностью или героев, представление о которых не совпадает с ними самими. Какая правда может быть о Берлинской стене, если каждая человеческая история, связанная с ней, — перевёртыш?

Мечта движет реальность и воспоминания о ней. В фильме прямо звучит мысль о том, что люди не могут жить без мечты. Женщина-мим живёт мечтой о герое-отце, который оказывается предателем. Персонаж берлинского андеграунда и тайный шпион Саша Андерсен — пленник мифа всех авангардистов о притягательной красоте зла. Жительница Восточного Берлина, переехав вслед за любимым на Запад, обнаруживает, что её бросили. Кто-то до сих пор верит в социалистический проект на территории BRD и готов повторить его, если бы была такая возможность. Немецкий народ штурмом берёт несуществующую стену. Никто не утрачивает иллюзии, так как они — сила, двигающая историю.

Из тумана, из волшебного леса как универсум порождённых историческими травмами фантазмов возникает цирк-шапито, извергающий огни нового капиталистического мира, покорившего диких зверей, изумляющего гибкими женскими телами, блеском и громкими фанфарами. Новая, упругая и ловкая жизнь прыгает на слоне и на верблюде, на скакалке и на метле. ГДР выглядит так, как будто по ней прошёлся ядерный взрыв. Земля, оставленная людьми, чтобы на неё пришли тигры, львы, орлы и куропатки.

В моей любимой книжки о Берлинской стене — «Эстерхази. Заячья история» — герои лишены каких бы то ни было иллюзий. И это не удивительно, так как они — зайцы.

Принц Эстерхази, он же сиятельный граф Морковных Грядок и Сельдерей-бурга, почётный обладатель Ордена Золотого Огурца, потомственный аристократ и сладкоежка, родом из Австрии. По совету старого князя, озабоченного вырождением фамилии (все зайцы в роду Эстерхази очень маленькие, так как едят одни сладости), он отправляется из Австрии в Берлин — за упитанной пролетарской женой. Чем больше и толще невеста — зайчиха, тем качественнее будет потомство.

Иллюстрация Михаэля Сова

Ему предстоит нелёгкое путешествие: долгая дорога в поезде, неприятности на вокзале… Мрачная столица встречает его неласково. И, наконец, рабство. Семья итальянских циркачей ловит маленького Эстерхази и заставляет выделывать разные трюки перед хохочущей толпой. Он, принц благородных кровей, становится посмешищем для черни. Хозяева-итальянцы водят его по ресторанам, где бедному Эстерхази в качестве обеденного блюда предлагают жаркое из зайца. Единственное, что облегчает ему жизнь, это воспоминание о зайчихе, увиденной однажды в витрине магазина. Прекрасной узнице, сидевшей под табличкой «Наше особое предложение».

Повесть об Эстерхази, написанная Ирене Дише и Хансом Энценсбергером, — это такой авантюрный политический роман, довольно скептического по отношению к Берлинской стене содержания, и волшебная сказка одновременно. Пройдя через все унижения западного ада, Эстерхази бежит в восточную часть Германии, и там обретает Мими. Она, оказывается, тоже бежала из своего магазина и живёт вместе с другими зайцами в норе с восточной стороны Берлинской стены. Вот уж действительно «secret life», скрытая от постороннего взгляда. Но идиллия недолговечна. Стена падет, а вместе с ней придут люди. Семье Эстерхази снова придётся бежать — теперь уже вон из города.

Трогательный зоопарк, разместившийся у подножия Berliner Mauer, собирает вещички и двигает в сторону леса. Туда, откуда печально пахнет осенней листвой и свободой. Всё самое важное, по мысли авторов заячьей саги, происходит в стороне от геополитических склок и преходящих тревог актуальности.

Иллюстрация Михаэля Сова

Фрагмент из повести Ирене Дише и Ханса Энценсбергера «Esterhazy. Eine Hasengeschichte».

На русский язык текст переводится впервые.

Это было похоже на сумасшествие. Во всех газетах речь только и шла, что о стене, но куда бы ни отправился Эстерхази, везде были только киоски и кондитерские. Никакой Стены нигде не было! Наконец, он решил спросить у своего друга Франко: «Франко, скажи мне честно, эта стена, она вообще существует?» Франко засмеялся: «Ну, я думаю, всё-таки, да», — сказал он — «Хочешь, мы съездим к ней?» «Ах, пожалуйста!» — попросил Эстерхази.

В следующее воскресенье вся семья отправилась на экскурсию. Эстерхази был очень возбуждён. Он спрятался среди подушек и закрылся сверху кипой старых газет. Наконец, повозка остановилась. Громкий голос сказал: «Ваши документы!» Другой голос спросил: «Что везёте?»

«Ничего», — ответил Франко. «А что это у вас там?» «Два яблочных пирога, старые одеяла и газеты, больше ничего». «Это я забыла прибраться», — пояснила жена Франко. «Тогда, — сказал голос, — мы должны проверить». И огромная рука стала рыться в подушках и газетах, среди которых прятался Эстерхази.

Он одним большим прыжком выпрыгнул из машины и побежал прочь, так быстро, как только мог. «Стоять! Стоять на месте!» — громко закричал человек. У него была зелёная униформа и выглядел он так, как будто каждый день на обед ел зайцев. «Эстерхази, вернись немедленно!» — кричал Франко, но Эстерхази быстро бежал дальше как сумасшедший, а когда остановился, то внезапно увидел перед собой Стену. Это была бесконечная, серая стена, а лужайка перед ней источала замечательный запах. Она пахла зайцами. «Привет», — сказал заячий голос. «Мы знакомы?»

Весь луг был полон зайцев, и Эстерхази почтительно приветствовали. Когда зайцы поняли, что перед ними стоял принц Эстерхази собственной персоной, они были очень польщены знакомством. «Тебя-то нам и не хватало», — сказали они. «Пойдём, мы покажем тебе нашу нору». В норе он первым делом увидел очень красивую, в белых пятнышках, зайчиху. Сначала он очень испугался, потому что никогда не видел такой большой самки. Но она радостно бросилась ему на шею. «Эстерхази! Мой дорогой Эстерхази!» — воскликнула она. «Мими!» — закричал он и поцеловал её. (Он должен был встать на цыпочки: она была в два раза больше, чем он.) И тут он вспомнил советы старого князя. Чтобы дети были здоровыми и крупными, нужно найти крупную жену, говорил князь. И, кроме того, Мими так хорошо пахла.

Она показала ему нору и пригласила его в свою маленькую квартиру. Потом она рассказала, какой уютной была заячья жизнь по ту сторону стены. Солдаты присматривали за ней, чтобы её не задавила какая-нибудь машина. Когда у них оставался лишний бутерброд, они делились им с заячьим обществом, а иногда угощали своих соседей морковкой. Конечно, кухня не была такой изысканной, как в Вене, говорила Мими, но в этом были свои плюсы.

Почтовая открытка на имя князя:

Привет из-под Берлинской стены. Эстерхази и Мими. P. S. У нас всё хорошо, жаль только, здесь нет Моцарткугель.

Иллюстрация Михаэля Сова

Оба жили счастливо в норе за Стеной, пока однажды ночью не раздался ужасный шум. На заячьей лужайке столпились тысячи людей, все ругали Стену. С собой у них были молотки и буры, они с ожесточением начали крушить стену. «Что случилось?» — спросил Эстерхази. «Нет Стене!» — скандировали люди. На следующий вечер вся поляна была чёрной от людей. Везде валялись разбитые бутылки, а от заячьего дома осталось несколько камней. Люди были вне себя от радости. Эстерхази и Мими не понимали, отчего. «Без стены, — говорила Мими, — Берлин стал совсем неуютным, не находишь? Разумеется, для зайцев, я имею в виду». «Знаешь, мы переедем загород», — ответил Эстерхази.

И они поскакали прочь, всё дальше и дальше, пока крыши последних домов не скрылись из вида. Тогда они присели, чтобы немного отдохнуть. «Я должен предупредить тебя, что я очень маленький», — сказал Эстерхази. «Но всё-таки я предлагаю тебе выйти за меня замуж». «Конечно, да, дурачок», — ответила Мими. Не прошло и шести недель, как Мими принесла зайчат, а каждый заяц из бесчисленной семьи Эстерхази получил по открытке, на которой красивым почерком было написано:

Его высочество Михаэль Пауль Антон Мария Принц Эстерхази 12 792-ой,
граф Салатов и Морковных Грядок, граф Петрушки, бургомистр Сельдерей-бурга, комендант суверенного Рыцарского ордена, почётный обладатель Большого Ордена Золотого Огурца
и его супруга Мими Хелена Леопольдина Франциска из Дома Клеефельд-Зауэрампфер

имеют честь сообщить о великой радости — рождении сыновей:

Йохана Непомука Моритца Казимира Михаэля Эстерхази, 12 793-ий
Франца Марии Николауса Александра Михаэля Эстерхази, 12 794-ый
Филиппа Йозефа Валентина Юлиуса Михаэля Эстерхази 12 795-ый

и дочерей:

Марии Амалии Каролины Мими Августы Эстрхази
Эмилии Йоханны Елизаветы Мими Габриэллы Эстерхази
Терезы Леопольдины Мими Жозефины Эстерхази.

Торжество состоится в узком семейном кругу на краю леса. От шоколадных драже и прочих сластей мы попросили бы воздержаться.

Иллюстрация Михаэля Сова

Эстерхази живут и по сей день. Уже без Стены, но с красивым, крупным потомством где-то на краю леса, где нет ни машин, ни торговых центров, ни ресторанов, в которых едят зайцев.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить