Что смотреть на фестивале «Алания»? — Конкурс короткого метра
Международный фестиваль аутентичного кино «Алания»: 26 — 28 сентября. Владикавказ. О коротком метре рассказывают Дмитрий Федоров, Владимир Дорохов, Илия Комисаров и Влада Булыгина — студенты Школы «Сеанс» и молодые сотрудники фестиваля.
«Кино кажется нам таким же необъятным и глубоким, как сама жизнь и человек в ней. Не столько ограничиваясь жанром или темой фильма, сколько надеясь увидеть интерес автора к новым территориям, мы обращали внимание на тех, кто любознателен, пытлив, кто предпринимает попытку заглянуть в область нового, неизвестного, неназванного или еще не оформленного до конца. Все это — в желании рассмотреть нечто уникальное, оригинальное и аутентичное в самом Человеке»
Станислав Совинский — куратор программного отдела
Документальное кино
«Фокус» | Дмитрий Давыдов | Россия, 2025
Дмитрий Давыдов — авангардист кинореволюции — не нуждается в представлении. Его фильмы исколесили земной шар, а якутская «новая волна» здравствует и шествует до сих пор. За неполных десять лет режиссер жанрами не брезговал и помаленьку начал замешивать их в традиционный керчэх — лакомый десерт из взбитой криминальной истории с суеверным душком. Ягодно-фарсовое варенье, конечно, прилагается. «Фокус» же в том, что режиссер предлагает поиграть в игру «путы», когда двое «юных» кинематографистов — режиссер Евгений Николаев и оператор Александр Красновский — ловко перескакивают между устоявшимися форматами. Прыг-скок, с пленки к цифре. Прыг-скок, из квадрата в «прямоуголку» кадра. Прыг-скок, от неигрового к развлекательному дублю. При этом пересечение финишной черты с завязанными «малобюджетными» лодыжками есть ничто иное, как съемка полнометражного хоррора «Кукушка», вышедшего годом ранее.
«Молчаливая песня оленя» | Александр Красновский | Россия, 2025
Первые солнечные лучи проступают сквозь непроглядные якутские леса, проваливаются в куржавелых морщинистых лицах, заглядывают в окошки, — зовут в дорогу. На рассвете томпонские эвены укладывают арканы, точат кинжалы, под завязку наполняют бензобаки снегоходов и ждут, когда же затянется песнь. Их прошлое-настоящее-будущее предначертано призванием — оленеводством. Документалист Александр Красновский проводит тонкую красную линию между жестокостью и любовью эвенов к северным молчаливым «предкам». Убийство священного оленя — не столько промысел, сколько повседневное бытование с перекатывающимися облаками, стылым воздухом, распаренной утварью, песнопениями и детскими чаяниями. Пока затухает свет в зрачках животных, ребенок взрослеет, примеряется с духами иччи, покровителями охоты, и внемлет поэзии природного образа.
«Сармат» | Тимур Ортабаев | Россия, 2024
Документальный портрет Тимура Ортабаева открывается так играючи и по-простецки ласково, что вот-вот ждешь ловушку. Сармат обхватывает руками козлят, поит их молоком и прижимает к горящей груди, непринужденно улыбаясь. Он украдкой подглядывает, щурится, бежит к стогам сена, чтобы завалить тюки на повозку — доказывает оператору, что чего-то да стоит. Силенок не занимать и в одиннадцатилетнем возрасте. Но сарматова весомость заключена в искренних ответах, а не только лишь в повадках.
«Чему можешь научить другого?» — «Ездить на лошади, укладывать сено, ухаживать за животными и запрягать осла»
«Трудно быть ребенком?» — «Да. Трудно в школу ходить, учиться, изложения и диктанты писать»
«Какой бы закон издал?» — «Чтобы не пили, не курили, не убивали и не обижали животных»
Камера фокусируется на возмужавшем, не по годам горестном взгляде — отражает мироздание осетинской деревушки. Живописует происхождение мальчика с «веселым умом, но без прикрас…»
«Земля» | Давид Увжихъоти | Россия, 2024
Нартский эпос гласит: великие герои, победив зло и став сильнейшими на Земле, так неумолимо возгордились, что отринули само Божество. Тогда Создатель ниспослал проклятье — лишил земных «титанов» урожая, приплода и предложил им выбор между вечной жизнью или вечной славой. Кажется, что и по сей день весть о горделивости человека распростерта по бренному миру.
В фильме притчевый исток неспешно впадает в историю бывшего летчика Алана Байсангурова. Его воспоминания о полетах на железных «яках» затянуты высокогорьем осетинского села Дунта и возвращенной любовью к молчаливым, вьючным животным. Он словно зависает между созерцанием минувшей высоты и приземленностью, где возводится храм памяти из стекла и тумана. Этот Вавилон настолько хрупок, что бутыли из-под молока, собранные в ущелье, подпирают друг друга и образуют первооснову новой легенды о нарте, избравшего землю вместо небес.
«В поисках движения» | Юрий Мокиенко | Россия, 2024
Любое движение предполагает наличие определенной структуры, какого-никакого порядка, так или иначе выстроенного алгоритма, управляемой системы. Движение есть суть кинематографа, отличающая его от статики фотокадра. Нет движения — нет фильма. Танец же, с его стремлением к изяществу и строгостью ритма, при безоглядной и беззаветной преданности танцора, можно уверенно вознести сразу на вершину искусства движения.
Главные герои фильма — хореограф Александр Гурвич и режиссер Дина Верютина, работающие над киноадаптацией танцевального спектакля. Но неизбежно они сталкиваются с парадоксом: подружить Терпсихору и Мельпомену оказывается куда сложней, несмотря на сходство их природы. Поиск точки соприкосновения двух культур, обе из которых зависимы от движения, становится главной целью и смыслом. Поиск этот такой же интригующий, как и головокружительные погони или безумные головоломки. И куда более утонченный.
«И набело хочется жить» | Екатерина Павлюкова | Россия, 2023
То ли вправду звенит тишина,
как на Стиксе уключина.
То ли песня навзрыд сложена
и посмертно заучена.
И. Бродский
В маленькой-маленькой деревне, где-то в Архангельской, а может, в Вологодской области, среди больших-больших сугробов, живут крошечные-крошечные люди. Их руки грубы, голоса надломлены и расщеплены, лица сухи. Это не сказание об утраченном будущем; скорее, сказка о заповедной земле, где время остановилось.
Бабушка дрожащей кистью показывает на старенькой фотокарточке свою маму. Женщина в платке шепчет утреннюю молитву. С комом в горле мужчина у печки памятует о прошлом. Герои Екатерины Павлюковой стали заложниками времени, которое будто под натиском снега отказало им в праве на будущее. Все, что у них осталось — исповедь о той далекой жизни, что прыгала солнечным зайчиком по ручьям и шумела летней грозой. И камера — единственный свидетель, неподвластный времени — внимательно выслушивает эту исповедь.
«Черная пурга» | Мира Эркенова | Россия, Сербия, 2025
«Как я здесь оказался?» — раздается голос под щемящее дыхание аккордеона. Здесь, где шапки-ушанки перекатываются по заиндевелым тротуарам, «белоснежные мухи» постукивают по лобовым стекла, а люди превращаются в «подснежники». Выпивают, ютятся в берлогах-сугробах и засыпают до весны, чтобы под капель расцвести отливом синевы. Мир Миры Эркеновой — выпускницы «неигровой мастерской» ВГИКа — хтонический русский город, с его «великой русской трагедией» и русской черной пургой.
Именно так жители Норильска нарекли время несусветной зяби, когда улицы настолько сильно заметает снегом, что выхода просто нет. Остается лишь пространство раздробленных сюжетов, вписанных в еле-различимые окна тюрьмы, полицейский участка, бара, панельного дома. В одном из таких пристанищ просыпается мальчик с угрюмым лицом. Он скучающе сидит за уроками, а под вечер вглядывается в пургу — выискивает луч солнца золотого. Под умиротворяющие звуки флейты последний кадр выжигается дотла, знаменуя то ли приход оттепели, то ли предельную точку энтропии.
Игровое кино
«Обрыв» | Семен Грицай | Россия, Узбекистан, 2024
Дильноз спустя долгое время приезжает в родной узбекский кишлак на похороны отца. Возвращение домой оборачивается путешествием к себе. В вытянутых пейзажных планах locus amoenus блуждает горная дорога, образуя рифму с фильмами Киаростами (один из которых будет представлен в международной программе нашего фестиваля). Семен Грицай, пришедший в режиссуру из киноведения, выбирает визуальные решения, которые становятся своеобразным комментарием к живописи: фильм предваряют «Откуда мы пришли? …» из таитянского цикла Гогена, «Жених» Александра Николаева и «Сон» Анри Руссо. Картина обращается ко сну, в культурных слоях которого находится место и вине, и, раскаянию, и прощению. А отмеченная «остановками» памяти обычная дорога становится топосом Пути.
«Носильщик» | Игорь Поликарпов | Перу, Россия, США, 2025
Три взгляда падают на фотографа-иностранца Бидарте, застрявшего в перуанских Андах вместе с носильщиком Йириной, потерявшего сознание. Взор орла, древнего южноамериканского божества, парящего между обнаженными горными стержнями. Внутреннее зрение Бидарте, взгляд с прищуром от осознания, что именно он довел носильщика до изнеможения, потребовав достать упавшую с высоты фототехнику, и теперь вынужден спускать его почти бездыханное тело. Обрамляющие кадры со взглядом жены и сына Йирины — проникновенны, они словно заключают сюжет в пророчество. Луч, распавшийся на зрительные они-волны, должен сойтись единым потоком в я-человеке, дерзнувшем помыслить свое существование.
«Лола» | Тамара Айрапетян | Россия, Армения, 2025
После внезапной гибели сестры жизнь юной танцовщицы Лолы оказывается подчинена навязчивой мелодии, звучавшей в момент трагедии. Режиссер Тамара Айрапетян имеет армянские корни, родилась в Тольятти, детство провела во Владикавказе. Она выстраивает визуально-звуковой коллаж, словно вторящий сложности ее происхождения. Тело здесь драматургично, движения знаменуют память о травме и ее преодолении. Звук же берет на себя функцию рассказа, оказывается структурно первичным, благодаря чему соединяются армянская и русская речь, игровые и анимационные элементы (особенно радует авторская работа с рамками и титрами, которые становятся полноценными внутрикадровыми орнаментами).
«Сиккиэр тыл» / «Легкий ветер» | Аэлита Сергеева | Россия, 2025
Глухонемая девочка Дайана становится свидетелем семейной драмы: в поведении ее двоюродной сестры Айыыны происходят тревожные изменения, которые взрослые оставляют без внимания. Черные кадры-паузы, медленное смещение камеры и умолчание наэлектризовывают внешне статичное эмоциональное поле фильма, сообщают о незримом вывихе. Немота выступает художественным средством, свидетельствует невозможность проявить потрясение Айыыны, достать его наружу. Камера Лены Балановой, до сих пор ограниченно использовавшая формальные средства-намеки, медленно переходит на Дайану и уже отчетливо акцентирует ее взгляд на зрителя, такого же молчаливого соучастника произошедшего насилия.
«Большая медведица» | Николь Старченко | Россия, 2025
В мутном окошке видеорегистратора сколы на лобовых стеклах машин вполне сходят за звезды на застывшем небе. Введенная фигура подмены бросает тень на жизнь старшеклассницы Маши и ее младшего брата: после исчезновения их матери, отправившейся на работу в Москву, роли в семье меняются. Маша должна поддерживать образ давшей сбой реальности, снова и снова запускать жизнь гирлянде (прообразу Солнечной системы), раскрученной ее знакомым «инопланетянином» Юрой на представлении в детском саду. Сотворить миф, чтобы трудной и необъяснимой действительности было место обернуться подлинным космосом.
«Мой отец боится воды» | Пратик Раджендра Шривастава | Индия, 2023
Камерный фильм индийца Пратика Раджендры Шривастава, отмеченный номинациями в Калькутте, Сеуле и Мумбаи, смотрит на пространство частной жизни отца и сына. Пространство это болезнью Альцгеймера превращено в поле немого конфликта. Грозовые мимические раскаты отцовского лица то и дело сменяются блаженной улыбкой. А ситуации неузнавания преодолеваются объятием. Лаконизм визуальных средств ограничивает сентиментальные эмфазы, погружает зрителя в ритм эмоционального истощения, принятия и переосмысления родственной связи. Реальность, иногда уступавшая вымыслу, наконец, возобладает в документальных кадрах с режиссером и его уходящим отцом.
Экспериментальное кино
«Бездарность» | Егор Грушин | Россия, 2025
Раз, два, три, четыре, пять — и вот на экране герой-режиссер собственного фильма, Катя, уже не различает, где заканчивается кино и начинается собственная жизнь. Дебют, задуманный как попытка проговорить все, что мучает и тревожит, постепенно оборачивается отражением ее чувств и отношений с подругой и актрисой Олей. Съемки становятся игрой без границ — то ли хоррор, то ли исповедь; где световые композиции рождают тревожную и завораживающую атмосферу. За этим смелым экспериментом стоит молодой режиссер Егор Грушин из Тольятти, к фильмам которого хочется возвращаться, чтобы вновь вглядываться в их детали.
«Нева» | Елизавета Жарикова | Россия, 2025
Медленное движение улитки оставляет влажный след. Так же неспешно в фильме проступает история города, выросшего из воды и камня: когда-то здесь плескалось Литориновое море, в котором жили моллюски, оставившие свои раковины. Раковины стали гранитом. Камень и вода — два упрямых начала — соединяются, чтобы породить Петербург: жидкость превращается в лед, пар тает в воздухе, гранит трескается, словно речная корка; и все это складывается в единую фактуру, где грань между стихиями исчезает. Из этого медленного перетекания возникает образ города — строгого и таинственного, влажного и холодного, словно снятого дыханием воды, в которой по-прежнему слышится эхо древнего моря. Для режиссера Елизаветы Жариковой, студентки мастерской Александра Маркова и Марии Поприцак, важно именно это дыхание: ее внимание сосредоточено не на человеке, а на том, что существует рядом, до и после него.
«В стране Макара и его телят» | Андрей Романцов | Россия, 2025
Сцены дышат сепией старого снимка. В тумане станции, где рельсы тянутся, словно застывшие жилы земли, разворачивается тихая (почти шепотом) история Васи. Мальчика с глазами старого мира, который впервые сталкивается с горем, когда черкасской породы корова сбегает со двора по железнодорожному пути. Товарный состав во главе с паровозом становится для Васи знаком смерти — первым и неизбежным. В своем дебюте режиссер Андрей Романцов, ученик Владимира Хотиненко, ведет разговор один на один со зрителем. А кадр становится единственным свидетельством хрупкой жизни и неизбежной утраты.
«Finding Garik» | Александра Кононова | Армения, Россия, 2025
Осенью 2020 года Гарик вел в Ереване жизнь, полную творчества и забот о семье: его дни наполнялись театром, кино, стихами и мастер-классами по глине для детей. Но всего за три месяца привычный порядок разрушился. В конце сентября Гарик ушел на войну, и кадры на экране начали сменять друг друга, следуя рядом, но параллельно: в одном мы видим игру его дочери на скрипке, в другом — сам Гарик со сцены произносит слова присяги. Возвращение домой после войны привело к разводу и депрессии, а прежние начинания потеряли смысл. Режиссер Александра Кононова, автор и сооснователь проекта «I remember well» (о памяти в семье и жизни человека), создает фильм, где каждая сцена, звук и движение таят воспоминания о том, что было; и одновременно отображают внутреннюю борьбу человека, который пытается найти себя вновь.
«1125» | Полина Капантина | Россия, 2025
Фильм Полины Капантиной строится вокруг одного действия — медленного шага девушки по пляжу. Месту, в котором растворяется и растягивается время. Каждый ее шаг становится длительным процессом наблюдения и соприсутствия. Камера фиксирует мельчайшие колебания момента — удивление случайных прохожих, их нерешительность между появлением и исчезновением, внезапно начавшийся снегопад, нелепые жесты. Но все они лишь фон для ее движения, которое длится и не спешит завершиться. В этом шаге — простота и бесконечность, возможность увидеть людей вне роли и ситуацию без финала.
Анимация
«Однажды волнце взорвется» | Елизавета Прокопенко | Россия, 2025
Что делать, когда Солнце взрывается и привычный мир переворачивается? Танцевать на Луне! В своей анимации выпускница Школы дизайна НИУ ВШЭ Елизавета Прокопенко превращает катастрофу в розовый карнавал: героиня, последняя выжившая после солнечного апокалипсиса, мечется среди любопытных созданий, словно в бесконечном танце фигур и форм. Задорно, ярко, с румянцем на щеках и ощущением праздника вопреки всему. Эта анимация приглашает кружиться вместе с героиней на обратной стороне Луны, где все уже началось заново.
«Параджанов. Кино без пленки» | Иван Батурин | Россия, 2025
В фильме «Параджанов. Кино без пленки» сама жизнь превращается в мир рукодельника-волшебника: на грузинских поминках плач оборачивается песней, огород — садом чудес, а запреты — еще одной декорацией. Режиссура Ивана Батурина ведет зрителя за опальным мастером сквозь плотный узор памяти, где веретено продолжает крутиться и после его смерти. Параджанов здесь — и миф, и человек, чья неукротимая любовь к красоте продолжается в каждом движении линии. И пока мир то и дело пытается остановить его, режиссер, зараженный нетерпимостью к серому, продолжает создавать из ничего, пока сама реальность не превращается в искусство.
«Михалыч» | Вадим Иванов | Россия, 2025
Трогательная история о старике и вороне в фильме Вадима Иванова, режиссера, для которого путь к анимации начался с первых неуверенных штрихов на экране компьютера, а вылился в настоящее искусство оживленной линии. Здесь вражда оборачивается дружбой, беда становится точкой примирения, а случайный мазок — началом новой формы. Ворона и человек встречаются в хрупком пространстве, где жизнь, размазанная краскою, вдруг собирается в цельный рисунок. Это мультфильм птичий и человечный одновременно: о том, как движением кисти можно придать смысл и свет даже самым темным пятнам.
«Старый дед и внучек» | Михаил Горобчук | Россия, 2024
Режиссер Михаил Горобчук переносит на экран пластилиновую версию одноименной сказки Льва Толстого. В ней рассказывается о старом дедушке, которого перестали терпеть в семье, но ребенок напомнил взрослым о сострадании. В мягких, теплых формах пластилина ощущается и тяжесть старости, и детская простота взгляда, способная все расставить на свои места. Трогательная сила пластилиновой анимации позволяет сделать немощь осязаемой и одновременно увидеть в ней живое человеческое достоинство.
«Сын» | Жанна Бекмамбетова | Россия, Казахстан 2025
Фильм Жанны Бекмамбетовой — это притча о силе отцовской любви и о звездной тяге к жизни, какой бы она ни была. В маленьком домике на краю степи мальчик, прикованный к коляске, не может поднять даже ложку, а его отец разрывается между отчаянием и надеждой. Все меняется, когда по телевизору показывают высадку марсианского робота: космос вдруг становится ближе, чем ложка с кашей. Эта история — о выборе отца и о любви, которая может простираться дальше горизонта, до самых звезд, если она рождается не из отчаяния, а из созидательной верности. Прекрасное посвящение всем родителям, которые не сдаются, каким бы зыбким ни казалось будущее их детей.
«Ода парфюму» | Максим Литвинов | Россия, 2024
Картина Максима Литвинова — рисованная покадровая абстракция, в которой запах обретает очертания и звучание. Сосуды открываются один за другим, выпуская ароматы, принимающие форму животных, растений или бесплотных фигур. Как выглядит запах? Каков он на вкус? Как он звучит? Фильм превращает вопросы в фантасмагорический поток — будто разлитые на бумаге духи, которые можно рассмотреть глазами, но уже невозможно вдохнуть; мимолетные видения, похожие на расцветающие бутоны сна, что тают при пробуждении и оставляют только память о неуловимом.
«Сергей Слонимский. Колокола» | Дмитрий Наумов | Россия, 2023
«Сергей Слонимский. Колокола» Дмитрия Наумова — картина, в которой Петербург не изображение, а звучание. Город складывается из нитей, будто вытянутых из самой партитуры, он рождается в завитках чернил, проступает и исчезает, оставляя за собой вибрацию колокольного звона. В этой анимации нет привычного нарратива — есть лишь музыка, которая сама решает, какие очертания и ритмы обрести в живом организме города. И кажется, если бы эта композиция тянулась без конца, пространство все равно не исчерпалось бы: всегда оставалось бы место для новой линии, следующей ноты, еще не узнанного образа Петербурга.
«Береза» | Людмила Сибирцева | Россия, 2024
С красными туфлями для танца героиня этого дебюта выходит из московских улиц в собственный ритм сказки — легкой, но пронзительной истории о переезде и встрече, которая меняет все. Режиссер Людмила Сибирцева превращает личную рефлексию в танец анимации: шаг — линия карандаша, поворот — мазок кисти, пауза — дыхание города, который постепенно становится чужим. И на этом зыбком паркете частной жизни возникает история о влюбленности, где Москва проступает как узнаваемый фон и одновременно как сцена для нового движения.
«Смерть человека-невидимки» | Валентин Тютерев | Россия, 2024
Как в джазовом свинге, где каждый рифф — шаг в неизвестность, так и в фильме молодого московского аниматора Валентина Тютерева ритм задается нуарной историей о невидимом человеке. Америка 60-х: в зале суда звучат признания, в которых комедия и драма спорят друг с другом, как саксофон и контрабас. Покадровая анимация превращает рассказ Герберта Уэллса в динамичный триллер — то срыв, то пауза в такт, то кульминационный аккорд в «смоляной» душевой, где герой одновременно обретает и теряет себя.
«Юма» | Александра Аксакова | Россия, 2025
Ярко-синие глаза маленького мальчика Ена открываются в глубине марийского леса, где он ищет бруснику и встречает Юму, лесное божество. Основанная на марийской мифологии, эта 2D-анимация с живой и тревожной поэтикой погружает зрителя в мир, где доверие становится испытанием: белочка с орешком, волчонок, бабушка или односельчане — кто проводник, а кто ведет в ловушку? Миф здесь становится разговором о смерти, выходя за пределы фольклора в пространство универсального опыта.
О конкурсе полного метра — здесь.
Читайте также
-
Маленький взрослый — 32 мультфильма с БФМ’2025
-
Замыкая круг — Заметки из «Небесного кинотеатра»
-
In Silico. На что мы смотрим — «Послание к человеку-2025»
-
Призовой расклад — Послесловие к «Маяку»
-
Красным по черному — заметки с фестиваля «Алания»
-
Что смотреть на фестивале «Алания»? — Конкурс полного метра