Режиссеру Александру Миндадзе, похоже, сильно надоело объяснять публике,
что его фильм — не про чернобыльскую
катастрофу, и его можно понять. Чернобыль в данном случае — это, скорее, художественный прием и симптом внутренних общественных процессов, которые не
сегодня начались и не завтра завершатся.
Молодой инструктор обкома, шестеренка в могучем
механизме, знает о надвигающейся катастрофе, но не в силах соскочить с закручивающейся спирали беды: сломанный
каблук и вечный русский загул приведут его наутро после взрыва к подножью
обожженного и полуразрушенного остова станции. Он протрезвеет, но поздно.
Советское прошлое продолжает излучать радиоактивные частицы. Кажется,
Миндадзе удалось найти единственный
в своем роде дозиметр для измерения
этого излучения.
Читайте также
-
Классика против конвенций: завершается первая неделя Канн
-
Аутсайдеры и пустоши, или один день на Каннском кинофестивале
-
Аааткрыыытоооо!
— Каннский кинофестиваль’78 -
«Случай из следственной практики»
— Вспоминаем Леонида Аграновича -
Горное кино — «Тайная жизнь» Терренса Малика
-
«Кого я увидел тогда?» — Роджер Эберт о Чарли Чаплине