Многострадальная картина Лобана, которая снималась несколько лет и в итоге
вышла едва ли не четырехчасовой и оттого малопригодной для широкого зрителя, — остроумный, гипнотический и безумный манифест поколения «76–82». Но
испытание временем фильму пройти еще
предстоит: интереснее всего узнать, как
он будет воспринят теми, кто, в отличие
от ровесников Лобана, не травмирован
памятью о пионерском детстве, гибелью
Цоя и советским кинематографом.
