Интригующая стилевая новинка: поэтика чеховских пьес кривляется, строит рожи, пародирует саму себя, но при этом остается последовательной и узнаваемой. Драматические ситуации «Трех сестер» и «Вишневого сада» переплетены здесь в занятный, остроумный и актуальный парафраз. Но во второй половине картины коллективные страсти сосредоточиваются вокруг
и рабочей альтернативой всех действующих лиц становится негамлетовский вопрос «убить или не убить». Новая сюжетная уголовщина выглядит насильственным фабульным привнесением: ни характеры,
ни душевный строй персонажей, ни вообще представленная среда, какую бы психологическую вольтижировку они на наших глазах ни проделывали, на убийство за несколько сотен зеленых никак не годятся. Словом, яркий и терпкий мир фильма заметно тускнеет
от инъекции злободневного. Что чревато художественным несварением.
Читайте также
-
Образно говоря — Новая «История кино» Марка Казинса
-
Костя Митенев — От некрореализма к метасимволизму
-
«Ника», «Казнь» и «На тебе сошелся клином белый свет» — Страна призраков
-
Михаил Брашинский: «Волны бьются»
-
Прозрачная тюрьма — «Уховертка» Люсиль Хадзихалилович
-
«Хотелось передать эту боль зрителю» — Дмитрий Суворов о фильме «Одна»