Яркие, что и говорить, беседы о буколических ништяках с торчком Валерой Мертвым, отступают, к сожалению, перед напором очередной девичьей дружбы и за гробом крепкой. Крепость воплощает Мария Шалаева, как лицо жесткого пубертатного романтизма. Надежный символ молодежности Гаркуша да мигающая лампочка из Цоя смягчают образ слывущего лютым экспериментатором автора фильма. Произведенная в нем культурная революция быта квартирных хозяек и гастарбайтеров в духе Экстер и Аэлиты возбуждает этнографическое любопытство. Как-то тут выглядят люди в форме, например милиционеры? Нашивки- на рукаве или прямо на нежной коже? Ничего такие милиционеры, неформальные.
Читайте также
-
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли...
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо