Игорь Волошин отказался напрямую контактировать с драмой из жизни наркозависимого юношества и эстетизировал на свой вкус реальность, чтоб вписать в нее сверхнапряженный любовный треугольник, где все вершины повязаны между собой чувствами. Понимаю тех, кому такой обходной режиссерский маневр кажется неоправданно вычурным путешествием из пункта А в пункт Б через левое ухо с разноцветной сережкой. Или сочинением на тему «Что делать, если сценарий не нравится, а ставить его надо?» Правда, не очень ясно, почему было надо и кто принуждал.
