Человек далекий от спорта, но неравнодушный к движущимся изображениям, увидит в Валуеве вполне архитипическое с точки зрения кино. Это Голем- своего рода Глиняная Башка, — которого приводит в движение не вложенная в щель рта записка с талмудическими заклинаниями, а поляроидный снимок с подделанной фотографией погибшей жены и надписью «Моему Страшиле». Это монстр доктора Франкенштейна, который не чувствует боли, но у которого время от времени начинает сочиться кровь из ушей. Эти ассоциации не кажутся надуманными, хотя Валуев, вряд ли представляющий себе своих экранных предшественников, не просто существует на экране, он именно что играет — и оттого созданный им образ кажется еще большей удачей.
