Коль скоро закомплексованно-амбициозная картина терроризирует меня историко-литературными отсылками, отвечу ей тем же — девятнадцатым веком, Белинским. Он как-то заметил, что идея произведения — это не соль, запеченная в хлебе, а соль в испеченном хлебе. В «Русской симфонии», увы, все наоборот. Она неустанно ощущается на языке нерастворившимися песчинками. Этакое школярско-резонерское мессианство.
Читайте также
-
Достигнув моря, нелегко вернуться
-
Два дня хорошей жизни
-
«Помню пронзительно чистое чувство» — «Тарковский и мы» Андрея Плахова
-
«Большие личности дают тебе большую свободу» — Разговор с Сергеем Кальварским и Натальей Капустиной
-
Высшие формы — «Прощайте, люди!» Анны Климановой
-
Пассивной юности мудборд — «Здравствуй, грусть» Дурги Чю-Бозе