Грандиозный в своем додекафоническом скепсисе опыт про сон разума. Талантливо до саморазрушительной прискорбности. Вызывающе — по отношению к нашей глянцево лоснящейся, парфюмерной богемности. И — надо же! I как в стране, производящей смерть, все вдруг хором обиделись на Киру Муратову, усмотрев в ее-то картине «аморальность» и «бесчеловечность». Значит, пробрало.
Читайте также
-
Назад в будущее — Разговор с командой видеосалона
-
Достигнув моря, нелегко вернуться
-
Два дня хорошей жизни
-
«Помню пронзительно чистое чувство» — «Тарковский и мы» Андрея Плахова
-
«Большие личности дают тебе большую свободу» — Разговор с Сергеем Кальварским и Натальей Капустиной
-
Высшие формы — «Прощайте, люди!» Анны Климановой