Три истории — четыре убийства. Каждый раз — по какой-нибудь низкой (или высокой) причине. Каждый раз — в совершенно реальных современных обстоятельствах. И каждый раз — в ситуации совершенно невменяемой, непрошибаемой, фатально безумной. Кира Муратова объясняет эту жуть так: человек — зверское животное; насилие — в его природе; это непоправимо и навсегда. И это в любом человеке: в квартирном бузотере, в идейном фанатике, в невинном ребенке. Если так, то вопрос: а в Кире Муратовой как в человеке — откуда импульсивное, судорожное сопротивление всегдашнему и непреодолимому зверству?
Читайте также
-
Сеанс реального — «#ЯЗДЕСЬ» Валентины Булаевой
-
Абсолютно из ничего — К выставке Владимира Кобрина
-
Высшие формы — «Ферик» Ульяны Сизых
-
Пересмотрите завтра — «Три тысячи лет желаний» Джорджа Миллера
-
«Блондинка» Эндрю Доминика — Из Венеции на Netflix
-
Кроссовки для Сонечки — «Карабинеры» Годара и другие кошмары