3
Александр Велединский так и не выбрал между кино и литературой. Каждый отдельный эпизод «Живого» вполне можно смотреть, но между собой они связаны некинематографично, вытекая не из целостности всего показанного, а из той или иной специально обозначенной части. Как в «Русском» спустя время помнится лишь эпизод с пьяной фронтовичкой, так из «Живого» останется, вероятно, парочка блестящих сцен с привидениями или когда поп бежал за бомжом. Или что-то еще. Но большая часть блестяще придуманной фабулы пропала даром — из-за неуместной Чечни, навязанной метафизики, пошлой морали. Такое впечатление, что Велединский сам себя не знает. Он, видно, легкий человек, а пытается быть провидцем.
Читайте также
-
Высшие формы — «У меня что-то есть» Леры Бургучевой
-
Джульетта и жизнь — «Можно я не буду умирать?» Елены Ласкари
-
«Мамзель, я — Жорж!» — Историк кино Борис Лихачев и его пьеса «Гапон»
-
Назад в Хартлиленд — О нашем друге Хэле Хартли
-
«Если подумаешь об увиденном, то тут же забудешь» — Разговор с Геннадием Карюком
-
Денис Прытков: «Однажды рамок станет меньше»