1
У Манского настоящий южный темперамент: вкус к изображению и интерес к чувственной, физиологической стороне жизни. Кажется, его интересует живая, вибрирующая визуальная плоть и ее запах. Неотличимый у Манского от запаха свободы: свободы девяностых, свободы плоти, избавившейся от зимней одежды. Народное тело вдруг сняло с себя все одежки и просто стало разлагаться на солнце, под пиво, музыку и шашлычок. Манский утверждает, что в основе каждой индивидуальности лежит безбрежное море абсолютно анонимного биовещества, к которому мы принадлежим. Все, что происходит в этом фильме, любое движение, — начинается не с сознания, а из каких-то других жизненных центров. Это необязательно желудок, пенис или вульва, это может быть что угодно. Но явно не голова.
Читайте также
-
Генрих Игнатов: «Призраки появляются за счет монтажа»
-
Глухая балерина — Из книги Бориса Тулинцева «Нестертые следы»
-
Динара Друкарова: «Бросить всё и уехать на край света»
-
«Она обладала магией делать вечным все, чего касался ее взгляд»
-
Без кавычек — Памяти Дмитрия Голынко-Вольфсона
-
Любовь Борисова: «Мы свирепо хватаемся за жизнь — в этом наша философия»