Лев Карахан
Лев Карахан

1


Похоже, не только дух, но и плоть дышит, где хочет. А Шура Алексеева, убитая крестьян- ской жизнью и уже давно впавшая в бесконечную женскую старость, которая начинается в деревне сразу после молодости и длится и в тридцать, и в сорок, и в пятьдесят, именно хочет. И как только это становится очевидным — не в сценах, где героиня разбирается в брачных объявлениях, а поверх всякой конкретики, в живой эманации пола. Шура становится женщиной, к которой как к женщине и относишься. И ничто уже не может помешать этому — ни глубокие, как говорят косметологи, носогубные складки, ни поганый дощатый сортир, в который Шура ходит по нужде. Образы окончательной деградации русской деревни, которые с привычным воодушевлением творит режиссер Разбежкина, не отвлекают от неожиданно родившегося главного и заветного: «Плодитесь и размножайтесь». Мало в мировом кино есть сцен, которые могли бы сравниться по своему нескрываемому эротизму с финалом фильма, в котором Шура, одетая с головы до ног в теплые истертые одежки, разлеглась на возке с сеном и едет, пощипывая травинки и бросая их в воздух с завораживающим женским легкомыслием.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить