Поддержать «Сеанс»
Константин Шавловский
Константин Шавловский

А теперь — дискотека!


Город Новая Ладога — 141 км к востоку от Петербурга. Сотня местных подростков, разодетых под советские 80-е, устроили дискотеку в полуразрушенном здании церкви. Мальчики и девочки из Новой Ладоги и соседнего Волхова знать не знают, как жили их одногодки в 1984 году, кто был генсеком и сколько стоили хлеб, водка и спички. Зато они хорошо понимают, что режиссер, который, швырнув мегафон, идет к ним с криком «Не умеете веселиться!», — и начинает неуклюже, но с азартом танцевать под «Кара-кара-кум», снял «Брата», а совсем недавно — «Жмурки» и «Мне не больно».

В Новой Ладоге Алексей Балабанов заканчивает съемки нового фильма «Груз 200». В отличие от двух последних картин, этот сценарий Балабанов написал сам. И, пожалуй, главная новость — Балабанов после трех «зрительских» историй, поставленных в 2000-е, снимает свое, стопроцентно авторское кино. Справедливости ради скажем, что каждый фильм Балабанова — авторский. Но, в отличие от предыдущих трех, «Груз 200» — история, что называется, «вне жанра». Хотя любителям «ярлыков» режиссер с неохотой ответит, что фильм этот ближе всего к триллеру.

© Никита Павлов

Сцена дискотеки — самое начало фильма. Здесь пересекаются пути его героев, и берет начало, пожалуй, одна из самых страшных историй в российском кино. Много массовки, поэтому ответственность за то, что в кадре — не на режиссере и даже не на операторе, а на хрупких плечах девушек-костюмеров. Художником по костюмам на «Грузе 200» работает жена Балабанова Надежда Васильева — вместе они сделали «Замок», «Про уродов и людей», «Брата» и «Реку». Надя с нежностью вспоминает белоснежные воротнички на героях «Про уродов и людей», заправляя футболку с надписью «Beatles» в брюки молодому волховчанину. Время действия «Груза 200» — 1984 год. Вот почему мы с Надей бегаем по вещевому рынку Новой Ладоги в поисках белых капроновых носочков для девочек. В восемьдесят четвертом в свободной продаже были только бежевые, белые с боем доставались провинциальным модницам, а черные оставились привилегией комсомолок Ленинграда и Москвы. При взгляде на массовку Балабанова жалеешь, что монография по истории массовой моды в СССР до сих пор никем не написана.

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить