Индивидуалист. Эгоист. Убийца — «На ярком солнце» Рене Клемана
7 августа в прокат возвращается «На ярком солнце» — фильм, благодаря которому зрители опознали в Делоне новую звезду, а Франция — своего героя. О том, как актер попал на съемочную площадку и навсегда отвоевал себе место в кинематографе, пишет Зинаида Пронченко.
Сеанс. Лица. Ален Делон купить
В 1959 году на экраны выходит победитель Каннского фестиваля «Четыреста ударов» — поколенческий манифест Франсуа Трюффо. Одновременно «Кузены» Клода Шаброля берут штурмом Берлинале. Наконец, Годар той же весной водит по улицам Парижа свою малочисленную съемочную группу, импровизируя на ходу «На последнем дыхании». «Папин кинематограф» незаметно для его представителей накрывает волна, которую ничтоже сумняшеся назовут «новой».
Делону 23, и хотя он не читает Cahiers du Cinéma — ведь молодые турки не пишут там про молодого волка, — инженю судорожно ломает голову над тем, как стать парвеню; актер догадывается, что одна «определенная тенденция во французском кино» очень скоро потеснит другую. Но, увы, авторы nouvelle vague в упор его не замечают — в отличие от продюсера Робера Хакима и режиссера Рене Клемана, солдатов старой гвардии, еще не готовых сдаться на поруки цайтгайсту. В каждом кармане у них по «Оскару», да и амбициозных планов громадье: например, экранизировать бестселлер Патриции Хайсмит «Талантливый мистер Рипли».
Будущую драму «На ярком солнце» можно прочувствовать, поймав на секунду взгляд Делона
Сценарий «На ярком солнце» читала уже вся столица; к огорчению актерского сообщества, главная роль — собственно Тома Рипли, одаренного во всех отношениях человека, которого судьба лишила самого важного, подобающего его талантам происхождения, — еще на этапе написания синопсиса отдана Жаку Шарье. Что логично: Шарье только что снялся у классика поэтического реализма Марселя Карне в «Обманщиках» и в невероятно успешных «Кадрящих» Жан-Пьера Моки; кроме того, он женат на Брижит Бардо. Кто если не Шарье в новом десятилетии должен стать кумиром молодежи и национальным секс-символом? На этот, казалось бы, риторический вопрос у Делона имеется свой ответ, но мнение его пока разделяют лишь в редакции дружественного ему издания Cinemonde.
В активе актера сущая ерунда: проходные роли в проходных фильмах режиссеров второго плана — братьев Ива и Марка Аллегре — «Когда вмешивается женщина» и «Будь красивой и молчи». Плюс участие в «Кристине» Пьера Гаспара-Юи — карикатурном ремейке последнего немецкого фильма Макса Офюльса «Игра в любовь». Если бы не «Дорога школяров» Мишеля Буарона — едкая сатира на нравы французов времен оккупации, Делону было бы нечего включить в портфолио. Тем удивительнее, что о нем подумал Клеман, выбирая исполнителя на роль Дикки Гринлифа, американца, избалованного наследника миллионного состояния, просаживающего отцовский капитал в Риме и на Амальфитанском побережье.
Не умеешь играть — бесполезно пытаться
Кастинг устроят в неформальной атмосфере за ужином у четы Клеман. Делону нужно лишь явиться и засвидетельствовать свое почтение. Но он, вопреки всем ожиданиям, поведет себя непростительно дерзко: уже за закусками юный актер объявит собравшимся за столом воротилам индустрии: «В гробу я видал роль Дикки, Рипли — это я». Шестьдесят лет спустя действительно кажется, что не было на тот момент в новорожденной Пятой республике исполнителя, что лучше подходил бы на роль Тома — самозванца, фальшивомонетчика и лжеденди, чья любовь холоднее смерти, чья тень исчезает ровно в полдень под парусами беспечно покачивающейся на средиземноморских волнах яхте.
Уроки фатализма — «Самурай» Жан-Пьера Мельвиля
Будущую драму «На ярком солнце» можно прочувствовать, поймав на секунду взгляд Делона, — смерть говорит с экрана его синими глазами, они глубже моря и безучастнее неба, они словно острый кинжал вспарывают целлулоид и проникают зрителю в самое сердце. Спокойный расчет и безудержная ярость — два состояния Делона, актера и человека, два его амплуа, впервые явленные миру в картине Клемана. Всю свою долгую карьеру и длинную жизнь он будет следовать этими путями — параллельными прямыми, что пересекутся только в точке невозврата.
В книге «Война за войной» Паскаль Жордан вспоминает, как поразил его взгляд Делона, по вине которого они оба на съемках «Будь красивой и молчи» попали в серьезную автомобильную аварию:
«Он смотрел на меня из дымящейся машины своими глазами цвета металлик, цвета шведского сплава, напомнившими мне одновременно о Музее инквизиции в Ратисбоне и о мумиях в катакомбах Палермо, телах, которые обескровили и наполнили затем ртутью. Это был взгляд нежности и ненависти, взгляд влюбленного убийцы»
Ровно так же Делон будет смотреть на Клемана в тот памятный вечер, который определил его судьбу, а во многом и историю мирового кинематографа. Мэтра (или учителя, как назовет Клемана Делон), однако, убедит не строптивый школяр, а собственная супруга. Белла Клеман крикнет мужу с кухни: «Рене, дорогой, а малыш-то прав». Этой анекдотической реплике звезда будет обязана своим рождением.
Рене Клеман даст театральных курсов не кончавшему Делону ценный совет — забудь про камеру, живи. Ни Аллегре, ни Буарон, ни тем более Гаспар-Юи не смогли донести до своего подопечного элементарную истину: не умеешь играть — бесполезно пытаться. Для Делона актерство не призвание, а происшествие. Под чутким руководством мэтра Клемана он примет случайность как должное. И вот результат. Без преувеличения гениальная роль в фильме, который критики тоже классифицировали как «происшествие» — столкновение на перекрестке трех дорог, ведущих в прошлое, настоящее и будущее.
Вор тут не только персонаж фильма, но и исполнитель роли
В «На ярком солнце» встречаются римская dolce vita, свингующий Лондон и охваченный революционным пламенем Париж мая 1968-го. Экзистенциальный цирк и монохромная пантомима Феллини прорастут триколором за счет уже слышных, пусть и отдаленно, ноток классовой борьбы. Красный — это кровь необходимой жертвы, Дикки; синий — цвет ненависти в глазах Тома; белый — цвет платья непорочной Марж. Сценарий «На ярком солнце» Клеман писал вместе с Полем Гегоффом, автором «Кузенов», снимал вместе с Анри Декэ, оператором «Четырехсот ударов», композитором картины позвал Мориса Биндера, собравшего двумя годами ранее моднейший саундтрек «Доктора Но». Шедевр Клемана разобран на множество цитат. Будто бы он снимался в качестве наглядного пособия по режиссуре. Делон у Клемана хорош в каждой сцене. Естественно, Пигмалион любуется Галатеей.
Морис Роне, актер с внушительным послужным списком ролей, осознанно тушуется, догадавшись, что его предназначение — лишь оттенять кошачью грацию и филигранный профиль своего визави. Экранное соперничество, как часто бывает, продолжилось и за кадром. Роне, всего пару лет назад назначенный лидером поколения после «Лифта на эшафот», наследник знаменитой актерской династии, эстет и интеллектуал, сейчас вынужден посторониться. Клеман не скрывает своего отношения к Делону: каждый обед или ужин начинающий актер проводит за столом режиссера, тогда как Роне, которого никто особо туда не приглашает, коротает вечера в городских барах, цепляя сговорчивых молодых римлянок.
На смену идеалисту и страдальцу Жану Маре придет Ален Делон — индивидуалист и эгоист
Еще хуже положение девятнадцатилетней Мари Лафоре: вся эта троица мужчин полагает ее наивной дурочкой, папиной дочкой, капризной буржуа из XVI аррондисмана, что не знает законов взрослой жизни — как любить, как убивать и как умирать. На площадке к Лафоре обращаются не по имени, а зовут исключительно la pucelle — пренебрежительное от «девственница».
Съемки окажутся настоящим мучением для всей группы, особенно для Делона, страдающего жуткой морской болезнью. Характерно, что именно море и погубит его персонажа, не приняв от дилетанта в корабельном деле щедрое подношение: труп Дикки так и останется на борту, словно якорь приковав Тома к месту преступления. Во время репетиции сцены убийства поднимется страшная буря, и на Делона упадет мачта, сильно его поранив. Если бы не Анри Декэ, в последний момент вытолкнувший актера за борт, фамилия Делон не значила бы для этого мира ничего.
«Бассейн» Жака Дере — Фрагмент книги «Ален Делон»
10 марта 1960 года «На ярком солнце» выходит в прокат. На премьере Делон блистает в том же полосатом пиджаке, тех же белых брюках и крокодиловых лоферах, в которых Том прогуливался по Риму, перевоплотившись в Дикки. Вор тут не только персонаж фильма, но и исполнитель роли. Делон царит на сцене и на красной дорожке, украв все внимание публики и папарацци. «На ярком солнце» понравится и критикам, и зрителям: за неполный месяц фильм посмотрят более двух миллионов человек. Клеман обретет в лице Делона своего porte-parole — «официального представителя», Делон станет для режиссера его экранным двойником, так же как Жан-Пьер Лео — для Трюффо и Жан-Поль Бельмондо — для Годара. А ничего еще не подозревающая Франция де Голля в Делоне обретет выразителя своих мыслей и чувств: на смену идеалисту и страдальцу Жану Маре придет Ален Делон — индивидуалист и эгоист, преследующий только личные цели и проявляющий благородство только по отношению к равным; мнение остальных — тех, что слабее, — его не волнует.
Почему по сей день зрителям так хочется, чтобы Рипли выпутался, чтобы хладнокровный убийца так и остался загорать на пляже со счастливой улыбкой
Образцово-показательный момент «На ярком солнце» — когда Рипли, пробравшись в резиденцию Филиппа, инсценирует его самоубийство — это знаменитый танец в личных покоях: от постели, которую надо смять, до печатной машинки, на которой надо настучать предсмертную записку. Эта нервная суета преступника выглядит настолько убедительно, что кажется отрепетированным ритуалом профессионального мерзавца. Делона. Доверчивая публика неминуемо поставит знак равенства между Томом Рипли и Аленом Делоном, навсегда записав актера если не в негодяи, то в отрицательные персонажи, с которыми лучше не связываться. И где-то будет права, ведь он ничего не играет, он не умеет. Удивительно другое: почему по сей день зрителям так хочется, чтобы Рипли выпутался, чтобы в финале Делон — хладнокровный и расчетливый убийца — так и остался загорать на пляже со счастливой улыбкой на лице.
