Чувство, чувствительность и осьминог
«Служанка». Реж. Пак Чхан-Ук. 2016
Если в прославившем Пака Чхан-Ука «Олдбое» вовсе не обязательно было отыскивать следы «Графа Монте-Кристо», а вампирские страсти в «Жажде» вполне могли бы обойтись без ассоциаций с «Терезой Ракен», то в последнем фильме режиссера дело обстоит совсем по-другому: это в самом деле экранизация романа Сары Уотерс «Тонкая работа» (в оригинале Fingersmith, 2002 год, шорт-лист премии Букер). То, что на территории «Служанки» запад встречается с востоком — это еще полбеды (хотя и этого пересечения контекстов хватило бы, чтобы озадачить зрителя). Но роман Уотерс — и сам по себе стилизация, причем стилизация лукавая, двусмысленная: текст то изо всех сил старается не разочаровать любителей старых викторианских романов, играет сначала в Диккенса, потом в Уилки Коллинза, а потом вновь возвращается к Диккенсу, то, мастерски передернув карту, меняет рассказчика; то испытывает викторианство на прочность тревожными намеками на тайное присутствие иных, запретных, текстов внутри основного (дядюшка главной героини коллекционирует редкие порнографические издания), а то вдруг игра на миг прерывается — и героиня объявляет себя чистой страницей, с которой стерты все знаки.
Если бы всю эту английскую бумажную, «библиотечную» историю южнокорейский режиссер превратил в упражнение по эротической каллиграфии, то вышел бы не столько Гринуэй, сколько Диккенс, пусть даже изрядно смущенный Диккенс (такой и получилась британская телеэкранизация 2005 года, у нас известная как «Бархатные пальчики»). Но Пак Чхан-Ук — режиссер, известный в частности тем, что снимает мелодрамы всерьез. Поэтому чувства (особенно пылкие, безотчетные, неконтролируемые) ему интереснее слов, а прикосновения дороже книг. Однако вовсе освободиться от книг в «Служанке» не удастся — Сара Уотерс проделала слишком «тонкую работу».
«Служанка». Реж. Пак Чхан-Ук. 2016
Как и роман, фильм поделен на три части, действие перенесено из викторианской Англии в Корею 30-х годов прошлого века, во времена японской оккупации (вместо мрачных улочек лондонского Боро за «опасную атмосферу» отвечают оккупационные войска, пару раз мелькающие в кадре). В первой части повествование ведется от лица служанки: юная Сук-Хи, воспитанная в благопристойном воровском притоне среди мошенников и «щипачей» (отсюда и Fingersmith), согласно плану джентльмена-вора, называющего себя граф Фудзивара, нанимается на службу в богатый дом, построенный и обставленный согласно причудливому вкусу племянницы хозяина, «любящей Англию и Японию». Крыло дома, выстроенное в псевдогеоргианском духе, плавно, хотя и несколько вызывающе, переходит в японскую галерею, а восточные ширмы, фарфор и деревянные панели соседствуют с элегантными трюмо, торшерами и креслами (фирменному осьминогу Пака Чхан-Ука здесь тоже найдется место. Дважды.) Однако во всей этой уютной эклектике куда меньше визуального напряжения, чем в значительно более стилистически однородных интерьерах предыдущих фильмов режиссера. В доме госпожи Хидеко царит покой и умиротворение. И даже веревка, на которой здесь уже однажды повесилась бедная самоубийца, аккуратнейшим образом свернута и упакована в изящную шляпную картонку (и это, пожалуй, самая «английская» деталь во всем фильме).
Сук-Хи заботится о госпоже и попутно убеждает ее в любви графа, коварно склоняя к побегу беззащитную, хрупкую, неопытную и бесконечно соблазнительную в своей виктимности хозяйку. О том, что, согласно плану, ангелоподобная беглянка должна выйти замуж за «графа», отдать ему все свое состояние, после чего навеки сгинуть в каком-нибудь доме для умалишенных, служанка знает доподлинно. Ей за это обещаны платья и драгоценности. Но в процессе этой «тонкой работы» девушек настигает страсть, которой преступница и жертва предаются с необходимой изысканностью, делающей восторги по поводу красоты происходящего буквально неизбежными в каждом упоминании фильма. Надо отдать должное не только энтузиазму, но и изобретательности режиссера: в конце концов, камера, которая превращается в вагину, — это красиво.
«Служанка». Реж. Пак Чхан-Ук. 2016
Во второй части — строго следуя сюжету романа Уотерс — жертва и преследователь меняются местами. Рассказывает госпожа Хидеко — и этот рассказ, в свое время шокировавший читателя не на шутку, способен взволновать и зрителя. Впрочем, режиссер, не доверяя словам, решает действовать наверняка, усиливая все, что можно усилить, визуализируя все скрытые намеки и заменяя литературную рутину бурными физиологическими реакциями. В романе героиню жестоко натаскивали с детства, сделав из нее идеального секретаря и библиографа специфической дядюшкиной коллекции и выработав у нее невосприимчивость к порнографическим текстам — до такой степени, что чтение их вслух перед избранной аудиторией дядюшкиных гостей она описывает как набор «заурядных непристойностей». В этом месте корейский режиссер решительно устраивает бунт, объясняя бесчувственным европейцам, что непристойности заурядными не бывают. И из бесстрастной чтицы в неснимаемых перчатках (чтобы не повредить страницы ценных книг), госпожа Хидеко превращается в актрису эротического театра, старательно «проживающую» текст с максимальной достоверностью, иллюстрируя происходящее подобающими жестами (вот так он ее душил!) и заканчивая свое яркое выступление перед аудиторией пыхтящих джентльменов с выпученными глазами рискованным акробатическим номером с деревянной куклой. В итоге обширность теоретических познаний избавляет госпожу Хидеко от статуса невинной жертвы, обнаруживая солидный практический смысл в таких книжных понятиях, как искушенность и вероломство.
Скрытый эротизм, подавленные эмоции и интеллектуальная развращенность — удел благонравных английских экранизаций, в частности той, где дядюшку-коллекционера (называющего себя «хранителем ядов») сыграл Чарльз Дэнс, позволивший лицевым мускулам дрогнуть единожды за весь фильм. (Как мало общего у него с господином Кудзуки из «Служанки» — психопатом-эротоманом с черным от чернил языком и мерзкими повадками.) В фильме Пак Чхан-Ука все скрытое и тайное очень быстро (при общей неспешности повествования) становится явным — его герои, будучи людьми безмерно чувствительными, вообще плохо хранят секреты. Поэтому роковая тайна, на которой роман Уотерс продержится еще целую часть, выболтана еще в конце второй. Несмотря на хитроумные интриги, два истинно любящих сердца просто обязаны договориться. Лишая тем самым «Служанку» третьего «поворота винта» (в романе есть еще история о подмененных младенцах, игра в «принца и нищего», безуспешная попытка трудоустройства, убийство и виселица, в общем, типично лондонский набор).
«Служанка». Реж. Пак Чхан-Ук. 2016
В третьей части «Служанки» фигура рассказчика размывается, становясь смутной, неопределенной. Занятно то, что здесь право голоса неожиданно получает соблазнитель-недотепа граф. Одна из лучших сцен в фильме — издевательская пародия на чинные театрализованные суарэ былых времен: в отсутствии главной актрисы граф под пытками должен выдумывать подробности интимной жизни с Хидеко для единственного ненасытного слушателя. Неугомонный дядюшка, кромсая рассказчику один палец за другим, подсказывает все новые грязные детали, — простодушно обнаруживая тем самым, что никакой он не эстет-библиофил, а самый обыкновенный дегенерат. (Что поделать, разница не всегда бросается в глаза.) Граф встречает свой конец в клубах ядовитого дыма — едва ли не героически. Если бы пальцев у него на руках оказалось больше, то, весьма возможно, и он бы успел обнаружить всю силу лирических чувств.
Убедив зрителя в бесконечном вреде чтения и смертельной опасности курения, история «Служанки» мирно заканчивается, а луна, тревожащая героев весь фильм, застывает неподвижно, нарисованная на старинной японской ширме.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса