Свиной трип
Оптимисты верят готовящим сани летом глянцевым журналам, в редакциях которых натруженные девичьи руки уже сейчас набирают заметки о том, как правильно отметить День святого Валентина с любимым. Пессимисты — повидавшим кое-чего в жизни индейцам майя и Константину Эрнсту, которые в курсе, что последний день, когда какие-либо идеи (покаяние ли, свальный ли грех на правах флэшмоба) могут нам пригодиться — 21 декабря сего года. Тем праздношатающимся, что с отношением к жизни и цивилизации так и не определились (а также поклонникам компьютерной игры «Обитель зла», которые только рады будут, поди, оказаться внутри мира, за которым они так долго наблюдали снаружи) следует уповать на оптимистический визионерский потенциал режиссера Пола У. С. Андерсона. Соломинка, конечно, хрупка, но все-таки.
В отличие от «однодневок» (в прямом смысле этого слова) типа «Меланхолии» и «Укрытия», «Обитель зла» хороша, как минимум, тем, что за всяким апокалиптическим закатом в виде сиквела неумолимо следует рассвет. Пусть и по-февральски неочевидный. Динамика такова: после конца света («Обитель зла 3») жизнь продолжается («Обитель зла 4: Жизнь после смерти»), а в новой картине приходит черед восставать из мертвых. Причем не только в промежуточном состоянии плотоядного трупа; со времен первой «Обители» зомби многому научились, обнаружив в себе, по элегантному выражению постановщика, «зачаточные остатки интеллекта», позволяющие кататься на мотоцикле и пользоваться пулеметом. Воскресают и вполне приличные люди — например, героиня Мишель Родригес, казалось бы, давно и безвозвратно нами утерянная.
«Обитель зла-5», как это свойственно очень хорошим или очень плохим фильмам, позволяет нарыть в ней хоть ноль, хоть десяток смыслов.
Но самое главное утешение касательно перспектив быта после конца света по Андерсону — в том, что выжженная земля по-прежнему носит героиню Милы Йовович. И тут важно, конечно, оказаться в правильной компании, а не участником очередной массовки мертвяков, которые на 10-й минуте с гнилыми рожами возьмут да и припрутся к Элис.
За время творческого пути артистка, к счастью, не подросла. Ни в драматургическом отношении, ни в чисто возрастном: актриса по-прежнему годится в клоны самой себе 10-летней давности. В тестовом режиме актриса исполняет по-окопному сдержанную материнскую любовь к эпизодической глухонемой дочурке (которую к финалу авторы просто спроваживают куда-то за кадр, будто отслужившего свое левого котика на профессиональной звездной фото-сессии). Также есть заспанная Йовович-домохозяйка: «Дорогой, а как же завтрак?» (не мудрено, что эту версию проекта «Элис» убивают на пятой минуте). Голая Йовович под прозекторской белой тряпочкой в лаборатории, откуда она, накинув, что подвернулось (декольтированный латексный комбинезон), отправляется по обычным своим делам, как иная на рынок за луком репчатым. На Камчатку, разыскать зафрахтованные корпорацией «Амбрелла» списанные советские подлодки. Зачем их разыскивать и что с ними делать — вопрос более или менее открытый для всех участников процесса, от режиссера до зрителя (в смысле внятности предыдущие ленты рискуют показаться эталоном академического подхода к драматургии), но маршрут примечателен.
Подзаголовок «Возмездие» никакой дополнительной нагрузки не несет; спокойно могли бы быть и «Покаяние», и «Жертвоприношение», да хоть «Ностальгия».
Ну, Токио, пожалуй, можем и проспать, как Ельцин — Рейкьявик. Нью-Йорк — чего мы там не видели (в фильме ничего, кстати, особо и не видим). Наиболее увлекательной оказывается экскурсия по Москве (странно и по-своему лестно, что супружеский тандем Андерсон-Йовович подбирался к русской теме столь долго и как бы наскоками: в одной серии возникнет служивый Николай, в другой завидная милитари-куртка с кириллической нашивкой «Армия»). Зомби в танкистских шлемах, будто шагнувшие из пелевинского «Бубна Верхнего мира», штурмуют ГУМ. Кремль смывает небольшим цунами. Элис совершает пересадку с «Арбатской» на «Александровский сад» наименее, наверно, позорным для уважающей себя звезды, которую черт занес в метро, способом: спустившись вниз по эскалатору на «роллс-ройсе фантом».
«Обитель зла-5», как это свойственно очень хорошим или очень плохим фильмам, позволяет нарыть в ней хоть ноль, хоть десяток смыслов (подзаголовок «Возмездие» никакой дополнительной нагрузки не несет; спокойно могли бы быть и «Покаяние», и «Жертвоприношение», да хоть «Ностальгия»). Вероятный месседж пятой части, где все мировые столицы, как выясняется, лишь просторные ангары для коммерческих презентаций, предпочтительно видеть в том, что пресловутый апокалипсис — всего лишь удачный маркетинговый ход по продвижению элитной подземной недвижимости, разводка, масштабный фейк вроде выдуманного фармакологами «свиного гриппа».
И встречать 21 декабря лучше всего, полагаясь исключительно на версию событий в изложении Пола Уильяма Скотта Андерсона. Сидя не по-зимнему раскаленным утром среди бьющих из земли гейзеров на красивом подмосковном холме и поглядывая на надвигающуюся огненную стену, автоматически отмечая высокое качество и количество пикселей.
Читайте также
-
Шепоты и всхлипы — «Мария» Пабло Ларраина
-
Дело было в Пенькове — «Эммануэль» Одри Диван
-
Зачем смотреть на ножку — «Анора» Шона Бейкера
-
Отборные дети, усталые взрослые — «Каникулы» Анны Кузнецовой
-
Оберманекен будущего — «Господин оформитель» Олега Тепцова
-
Дом с нормальными явлениями — «Невидимый мой» Антона Бильжо