«Смерть Сталина»: Наследники медвежонка
«Смерть Сталина». Реж. Армандо Ианнуччи. 2017
Московская ночь на 1 марта 1953 года выдается беспокойной. Сталин (Адриан Маклафин) пирует на Ближней даче с соратниками. Как обычно, много шутят. Маленкову (Джеффри Тэмбор) на стул опять подложили помидор — вышло смешно. Хрущев (Стив Бушеми) и Берия (Саймон Расселл Бил) комически сшибаются животами. Молотов (Майкл Пэйлин) смеется со всеми; еще не знает, что попал в списки на арест. В Москве, между тем, не до смеха. Моцартовский «Концерт № 23» в консерватории отыгран, но товарищи не расходятся. Поступил приказ записать для Сталина пластинку с выступлением, и концерт под запись срочно отыгрывают на бис. На рояле солирует красавица Мария Юдина (Ольга Куриленко) — позже она вложит в конверт с готовым диском крамольную записку лично для Вождя. От волнения дирижер падает в обморок. Едва успев прочитать «Вы — тиран», Сталин надрывается со смеху, тоже падает и более не поднимается. Грядут перемены.
На экране вообще то и дело кто-то валится с ног и нередко замертво; «Смерть Сталина» — бодрая комедия неловких положений, гэги и шутки в изобилии, иной раз вымученные («Примите мои соболезнования — не в подарок, конечно»), зато бесперебойным потоком. Живой и вменяемый Сталин с нами в фильме ненадолго, но тело его живет — не менее интенсивно, чем центральный персонаж комедии «Уик-энд у Берни». Бессильно мычит, тыча пальцем в картину «Девочка с барашком» («Что он хочет сказать? Что он барашек, и мы вернули его к жизни?»). Подолгу лежит в луже собственной мочи, в которой елозят, обливаясь крокодиловыми слезами и чертыхаясь на вонь, соратники. Переворачивается в гробу, который наследники рвут каждый на себя и буквальным галопом таскают по кремлевским кулуарам. Трупу Сталина выносят мозг.
«Смерть Сталина». Реж. Армандо Ианнуччи. 2017
Зрелище по нынешним временам — неординарное. С экранным Сталиным, положим, и прежде приключалось всякое. Он, навскидку, разбойничал и душегубствовал в «Пирах Валтасара». Тонул в торте в «Утомленных солнцем 2». Ходил под себя в «Хрусталев, машину!», безуспешно пытался опростаться в «Черной розе — эмблеме печали» — позднеперестроечной кино-песне перемен и, наверное, самой концептуально внятной попытке втемяшить зрителю, что Сталина больше нет, помните об этом, живите без него. Как помнил безумный и вменяемый башировский Толик — пламенный люмпен-либерал, который просыпался с рассветом под запись левитановского радио-шлягера «о болезни и смерти Иосифа Виссарионовича Сталина» вместо будильника.
Но то тирану малевали рога и копыта свои — цвет отечественной режиссуры. А «Смерть Сталина» — англо-французская экранизация одноименного комикса, и то, что она тихой сапой добралась (или все-таки нет?) до российских кинотеатров, представляется удивительным. В прокат еще недавно с боем, ором, пожарами и хоругвями пытались не допустить «Матильду» — красивую, верноподданную, простодушную и безобидную, как та пастушка с картины. Завернули голливудский «Номер 44», где сомнительно выглядели не только бестии из НКВД, но и седлающие рейхстаг бойцы Красной армии (действительно имевшие отмеченное в фильме обыкновение носить на запястьях по несколько трофейных хронометров) — и впрямь очень плохое кино, но мало ли его в мультиплексах.
«Смерть Сталина». Фрагмент графического романа Фабьена Нури и Тьерри Робина
За «Смерть Сталина» англичанин Армандо Ианнуччи взялся не из шкурных русофобских соображений, не стоит обольщаться; он признается, что это скорее уж открытка для Трампа. Режиссера давно и последовательно занимают политические упыри (см. «Гущу событий» и ситком «Вице-президент»), комические и страшные. А жаркая аппаратная битва над саркофагом весной 1953-го — повод разгуляться.
Кровавый фарш перекручивается в фарс, и наоборот. Записной палач Берия, самый умный, сверкая пенсне, воодушевленно талдычит о грядущей либерализации. Василий Сталин (Руперт Френд), самый пьяный, бьется в банке с пауками обреченной мухой и сыплет с мавзолея абсурдистскими речами вроде: «Мы не собаки Павлова, а щенки Сталина!». Универсальный солдат Георгий Жуков (Джейсон Айзекс), самый храбрый, орденоносная грудь колесом, под шинелью два «калашниковых»: «Хрущев, у тебя не яйца, а золотые купола!». Придворный клоун Хрущев (лучшая за последняя время роль Бушеми), кстати, еще и самый коварный и страшный в этом макабр-кабаре — куда там Пеннивайзу.
«Смерть Сталина». Реж. Армандо Ианнуччи. 2017
Как и создатели «Номера 44», сценаристы подвергают исторические факты вольной художественной обработке, но делают это куда более талантливо. Ради красного словца не жалеют не только отца народов (например, шьют аморалку великой пианистке, диссидентке и юродивой Марии Юдиной). Но в целом негустые гроздья клюквы скорее уж бодрят, и «Смерть Сталина» заряжает оптимизмом. В мартовской Москве травка зеленеет, солнышко блестит, журчат фонтаны ВДНХ. Нелепо и позорно умер тиран, и кажется, что с ним отомрет, разложившись на плесень и липовый мед, тирания. Иллюзия сколь безосновательная, столь и волнующая.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса