хроника

Итоги 2012: Василий Степанов


Вход в кинотеатр Метро, Вена

У года нет итогов. Все продолжается. Я рассылаю демозаписи фильма «Антон тут рядом» в ответ на письма, приходящие с фестивалей. Никогда бы не подумал, что на планете столько кинофестивалей. За соседним столом идет верстка т.н. «американского» номера. Номер неприлично задержался (хаос, текучка, книги, творческие тупики, нехватка часов в сутках), но сейчас в том, что мы завершаем год именно этим праздничным «американским» авралом, видится что-то нормальное. Конца света не случилось (хотя в петербургской тьме сомневаются), российский кинопроцесс поставляет административные новости охотнее, чем художественные фильмы, так что же остается? Американское кино, с которым я, так или иначе, провел весь год.

Василий Степанов

Американское кино — это Дэнзел Вашингтон, бесстрашно сажающий самолет в золотом концертном зале семизвездочной гостиницы Emirates Palace в Абу-Даби. Белоснежные шейхи смотрят на экран внимательно, но центральный конфликт богатой драмы, которая кончается фразой «Я — алкоголик», им не ясен. Разрешение на выпивку в Абу-Даби иностранцы получают на работе у начальника. Рядом со мной сидят американцы. Их зубы светятся в темноте. Мы вместе отстояли стометровую очередь за билетами, они всю дорогу рассказывали, что это очередь за бесплатными сигарами, я сначала поверил и чуть не ушел. Шейхи так не шутят: завтра они дадут мне почетное поручение — подняться на сцену, где сейчас мнется продюсер Земекиса, чтобы забрать приз Любы Аркус за лучший документальный дебют. Фотограф в первом ряду будет показывать — «давай, подними вверх!» Когда я привезу приз законной владелице, она скажет: «В „фейсбуке“ он казался больше».

Приз за лучший документальный дебют кинофестиваля в Абу-Даби

Американское кино — это Курт Рассел, который замерзает в огненной Антарктиде, пока я первый раз в жизни смотрю «Нечто» Карпентера с 35 мм в Вене. С этим фильмом я познакомился двадцать лет назад, и хуже он не становится. Говорят, пленка уже превратилась в музейную реликвию, так что все совпадает идеально: игрушечная Вена, крошечный модерновый кинотеатрик Metro, шедевр восьмидесятых и ласковые царапины. Каждый раз, когда пленку пропускают через кинопроектор, аппарат оставляет на ней свои следы — каждый случай соприкосновения с фильмом уникален. Скоро этих встреч будет все меньше. Там же в Вене Джек Николсон, с сорокинским самоотречением печатает единственную фразу про несчастного Джека (хвала миру без копипаста). Могу поклясться, что одинаковые вроде бы строки, вылезающие из пишмашинки Джека, тоже уникальны. А сегодня, значит, быть писателем Джеком нет никакого смысла. Копия «Сияния» была местами совсем уже выцветшая с малиновым привкусом. Смотреть Кубрика сдвоенным сеансом сразу после «Комнаты 237» сложно. Есть в этой патологоанатомии что-то неприятное.

Концертный зал отеля Emirates Palace

Американское кино — это Терренс Малик, которого тщетно разыскивают объявления, расклеенные по казино на Лидо, пока по соседству какие-то идиоты кричат ему «буу!» в самом большом кинозале Венеции. В камеру падает солнечный луч, дрожит занавеска, и красивая женщина задумчиво шагает по желтеющему полю. Терренс Малик «буу!» не слышит, у него поинтересней есть дела, он передает привет Хармони Корину. Если выйти потом из зала, повернуть налево и минут пять шагать вдоль набережной, по которой сейчас шествует Алексей Октябринович Балабанов, то неизбежно наткнешься на задрапированный в честь реконструкции отель Des Bains — на пляже рядом с ним близоруко сутулился Дирк Богард. В 1997-м в Des Bains снимали часть сцен «Английского пациента», главного оскаровского хита Miramax. Так «независимая» когда-то компания стала главным поставщиком большого американского кино.

Билет на фильм Нечто (реж. Джон Карпентер)

Именно о феномене американских «независимых» должен был рассказывать номер, который доверстывают сейчас рядом со мной. Но оказалось, что определить, кто «независимый», а кто нет, довольно сложно. Ведь независимость — это только мечта. А американское кино — это еще и Борис Нелепо, который с хохотом катается по полу во время просмотра фильма «Тед». Плюшевый медведь оживает, чтобы обеспечить своему хозяину неизбежные проблемы с взрослением. Иногда мне кажется, что мы все живем под его присмотром.


 


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: