«Как меня зовут»: Весело и больно
Как меня зовут. Реж. Нигина Сайфуллаева, 2014
Москвички Оля (Марина Васильева) и Саша (Александра Бортич) вылезают из душного крымского автобуса. Им по семнадцать лет, у них светлые волосы, короткие шорты, звонкие голоса и красивые ноги. Они уже почти взрослые, но еще не знают об этом. С собой у них пара рюкзаков, чемодан и адрес, который приводит к дому у моря. Там за железным забором — двор с виноградником и угрюмый мужчина в шортах. Это Олин отец, она его видит впервые и так паникует, что готова сбежать. После короткой перепалки девочки решают поменяться именами: когда хозяин открывает дверь, его настоящая дочь произносит «Я Саша» и остается инкогнито, уступив свою роль более смелой подружке, у которой папы тоже никогда не было. Угрюмый мужчина (его зовут Сергей, у него лицо Константина Лавроненко) приглашает их в дом, не выражая по этому поводу особенной радости.
Завязав одной встречей этот сложносочиненный конфликт, фильм начинает не торопясь проверять его с разных сторон на прочность, то и дело смещая акцент, — от конкурирующих девочек к заранее потерявшему их доверие отцу, от призрачной возможности инцеста к хрупкости подростковой дружбы. Все по очереди будут выяснять отношения, срываться, скандалить и прощать. От обилия противоречий между тремя героями глаза разбегаются: каждую сцену можно вертеть в уме как головоломку, подсчитывая заново, оправдывает ли сумма предложенных обстоятельств все, что творят две неспокойные девицы и один неприкаянный мужчина. И почти каждый раз приходить к тому, что — да, оправдывает. На все, что случается в кадре — от голой актрисы Бортич, нагло любующейся в зеркале собственным телом под группу «Кровосток», до суетливых сцен случайного секса и пинков под ребра — находится в этой истории какая-то ясная, человеческая причина. Просто фильм иногда излагает события импульсивным, взволнованным, сбивчивым языком — как подросток. Как те же семнадцатилетние девочки, о которых он рассказывает. Но логическими построениями увлекаешься уже после. А пока кино длится, тянет не размышлять, а любоваться.
Как меня зовут. Реж. Нигина Сайфуллаева, 2014
Саша, которая выдает себя за Олю, — бойкая красавица с развязными манерами, с каким-то невинным упорством соблазняющая каждого встречного, который ей нравится. Она щеголяет коротким платьем и в первый же день находит себе местного ухажера Кирюху. Настоящая Оля — наоборот, угловатая, заранее обиженная на любую несправедливость отличница. Затаившись в роли незаметной подружки, она ревниво изучает новообретенного отца и никак не решается подступиться к нему ближе. Обе готовы к любви, обе ждут откровений, обе друг друга то и дело ранят, и ни одна, конечно, толком не понимает, чего ей хочется, — но хочется чего-то отчаянно, непременно, здесь и сейчас. Третья женщина в доме Сергея — блондинка Света (Анна Котова), комическая курортница из Нового Уренгоя, которая периодически возникает из-за угла, чтобы разрядить обстановку какой-нибудь обаятельной глупостью. Лейтмотив у нее, впрочем, тот же: отчаянный поиск близости.
Среди такого цветущего разнообразия женских характеров молчаливый Сергей возвышается как ковбой Мальборо с рекламного плаката — неприступный, одинокий и односложный. Профессия у него романтическая: он браконьер. Иногда спит с курортницами, иногда красиво отжимается на полу перед сном. Когда-то он прилег на пляже рядом с Олиной мамой, которую с тех пор ни разу не видел, а теперь вот молча смотрит на уренгойскую Свету, воркующую с надеждой в голосе: «А я, знаешь, решила давно, что если до тридцати замуж не выйду, рожу для себя. Только найду, от кого. А так — буду сама справляться». И она будет. Все женщины в этом сюжете только и делают что справляются сами, пока он красуется молчаливой константой в своем обветшалом домике на берегу моря. В нем как будто ничего не меняется — ни в пределах рассказанной истории, ни вообще. Он как скала, об которую разбивается любое цунами девчачьей любви. Романтическая фигура без второго дна, идеальный объект для проекции: недаром влюбленной девочке самой не разобрать, кого ей в нем хочется видеть — отца или любовника.
Но ведь именно таким он в этом рассказе и нужен. Не на реального человека, а на этот наивный, надуманный мужественный образ будут украдкой оглядываться две притихшие, повзрослевшие всего за несколько летних дней девочки, стоя на горе в ожидании автобуса, который увезет их обратно из Крыма в Москву, от юности — ко всему остальному.
Из трех хороших фильмов, снятых за последний год талантливыми женщинами по сценариям Любови Мульменко, этот — самый мягкий. Из всей случившейся с нами так называемой волны «нового женского кино» — самый женственный. Несмотря на то, что предмет его повествования — угловатый процесс девчачьего взросления, та бережливая плавность, с какой здесь сплетаются воедино все составляющие — именно женская, зрелая, неторопливая. Не экспансивная. Здесь нет такого пристального внимания среде, сформировавшей героев, как в «Комбинате „Надежда“» Наталии Мещаниновой, нет мучительного желания определиться с собственным местом в обществе, которое играет важную роль в фильме «Еще один год» Оксаны Бычковой. Герои Сайфуллаевой тоже говорят человеческим языком диалогов Мульменко и очевидно дышат одним воздухом с нами, но они легче, моложе и ярче нас, а главное — переживают приключение. Если имеет смысл говорить о символическом значении Крыма в этой истории, то вот оно, оно очень простое и никак не связано в политикой. Две девочки, заботливо избавленные сюжетом от рутины и будней, лишены главной проблемы взрослых людей — им пока еще наплевать на свое место в мире, они увлечены тем, сколько неожиданного могут найти сами в себе. А вместо крымского побережья в кадре легко могла быть Франция, Греция или турбаза под Новосибирском — любое беспечное место, до которого можно однажды доехать из какого-нибудь города рейсовыми автобусами, чтобы с тобой там случилось что-нибудь по-настоящему важное.
В финальной сцене, на той самой автобусной остановке, две героини пробуют себя в новых ролях, исследуют едва обретенный надлом в собственных характерах: бывшая умница Оля говорит Саше гадость, надеясь ее обидеть, а бывшая скандалистка Саша с неожиданной широкой улыбкой отвечает: «Так хорошо же!». В этой точке, как будто дочитав собственный девичий дневник до того места, с которого уже и сама отчетливо себя помнишь, режиссер своих героинь оставляет — пока в их памяти не начала еще тускнеть заветная картинка дома на морском берегу, где сохранятся воспоминания настолько личные, что нам их с экрана даже не покажут. Начавшись с вопрошающего названия, лишенного вопросительного знака, фильм заканчивается ответом, который спрятан в сюжетном умолчании. И хорошо же. Потому что вопрос о себе — это состояние души, а ответ на него — это все остальное, что с тобой происходит и произойдет. Потому что никто тут никого ничему и не собирался учить — разве что не бояться.
