Алексей Балабанов: «Мы все должны умереть»
СЕАНС – 51/52
Главные роли в «Я тоже хочу» исполнили непрофессиональные актеры…
Там профессиональных актеров нет вообще. Ни одного человека. Все актеры — не актеры.
Вы последнее время часто работаете с непрофессионалами — почему?
Когда люди играют сами себя, мне так интереснее. Потому что когда человек притворяется, лицедействует, — это жанровое кино. А когда человек играет самого себя — ему ничего не надо играть. Он настоящий. И получается — правда. Я правду хотел снимать. Хотя там есть и фантастика, я все равно хотел, чтобы было все как в жизни. По-настоящему.
Трудно было собрать ансамбль из непрофессиональных актеров, чтобы они все вместе органично играли?
Ну, да я их всех знаю хорошо. И, в общем, с ними уже работал. Не со всеми, с большинством. С Гаркушей первый раз работал, он по сути своей артист. Хотя и не артист по профессии, он музыкант настоящий, как и в фильме. Просто он всегда был клоуном, а тут первый раз в жизни сыграл серьезную драматическую роль. И я в первый раз сам у себя снялся, я там тоже — непрофессиональный актер.
Второй раз. Первый раз вы в короткометражке «Трофим» появляетесь.
Тогда это было условием постановки. А здесь — сам захотел.
Я же про себя кино снимал.
Вы таким образом даете сигнал зрителю, что это самый личный ваш фильм?
(пауза). Скорее всего, он последний.
Как родилась идея этой картины?
(пауза) Сейчас подумаю. (пауза) Да родилась как-то сама собой. Я же про себя кино снимал.
Мне Саша Симонов, ваш оператор, говорил, что несколько лет назад вы вместе случайно увидели эту колокольню…
А, да. Мы просто увидели колокольню. Я вспомнил. Покосившуюся колокольню, которая стоит на острове. Так красиво. И, собственно говоря, все оттуда и родилось. Первый толчок — картинка, изображение. У меня всегда от изображения все идет. А там действительно очень красиво. У меня сейчас в компьютере даже заставка стоит вот с этой колокольней. Говорят, она в этом году упадет.
Кто говорит?
Местные так говорят.
Мистическая история какая-то.
Не то слово.
Позови меня, небо
Последнее время многие режиссеры во всем мире снимают фильмы о конце света. Насколько важны для вас в «Кочегаре» и «Я тоже хочу» эсхатологические мотивы?
Сейчас про это по телевизору говорят каждый день, значит, до такой степени это актуально для людей. Я не знаю. Я верю в Господа. И верю, что еще один ледниковый период будет. Мы все должны умереть. Это нормально.
Читайте также
-
Самурай в Петербурге — Роза Орынбасарова о «Жертве для императора»
-
«Если подумаешь об увиденном, то тут же забудешь» — Разговор с Геннадием Карюком
-
Денис Прытков: «Однажды рамок станет меньше»
-
Передать безвременье — Николай Ларионов о «Вечной зиме»
-
«Травма руководит, пока она невидима» — Александра Крецан о «Привет, пап!»
-
Юрий Норштейн: «Чувства начинают метаться. И умирают»