Закрытие Музея Кино
В тот самый вечер, когда происходил очередной митинг в защиту Музея кино, Наум Клейман был вовсе не на митинге: мы вдвоем в это же самое время вели проходившую в Музее дискуссию «О грамматике времени» с участием Александра Клюге. Один из отцов нового немецкого кино всерьез предлагал изменить финал «Анны Карениной», со знанием деталей и сути говорил о Чернобыле и Александре Лебеде, о судьбе Крыма и о постановке Вагнера в Ленинграде первого дня войны. Напрасно я боялся, что он не найдет достойных собеседников, способных ответить на этот интеллектуальный вызов. Аудитория Музея кино оказалась способна к публичному философствованию. А это совершенно особое искусство. Его пример я видел в аспирантуре, на лекциях Мераба Мамардашвили, и вот снова встретил — благодаря Александру Клюге, Борису Гройсу и неизвестным мне людям из публики. Они смело вступали в словесную дуэль. Возникло незабываемое ощущение игры в интеллектуальный пинг-понг. Для участников этой дискуссии не было лингвистических барьеров. Они могли, например, обсуждать тайный смысл немецких понятий, связанных со словом «нейбен», которое рифмуется с нашим «небом». Или оперировать чисто философскими абстрактными образами: «место в непосредственной близости к месту», бытийные «нейбен-эффекты». И я подумал, какой бедой было бы потерять такую аудиторию. Музей кино — это ведь не экспонаты, не залы, даже не фильмы, это прежде всего — люди.
Читайте также
-
«Адрес — время, а не место» — Новая жизнь Канского видеофестиваля
-
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли...
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина