Рецензии
Ольга Касьянова
Ольга Касьянова

Кинотавр-2014: Ветер северный, ветер южный


Конкурс «Кинотавра» открыли два фильма, которым, видимо, суждено везде ходить парой, хотя различного в них больше, чем общего. К сценариям обоих приложили руку Наталия Мещанинова и Любовь Мульменко, оба сняты в освоенной, непосредственной реальности, синкопически смонтированы, оба скорее про девочек, хотя, конечно, не только про девочек. Но этот сдвоенный дебют не указывает на две точки, через которые можно было бы провести магистральную линию нового кино, а скорее обозначает ладонями два предела: вот, мол, как широко мы можем — от южных морей до полярного края.

В таком раскладе «Еще один год» — картина Оксаны Бычковой, которой она подарила много накопившейся за время молчания фирменной мягкости и пионерской смешинки, — олицетворяет европейскую часть нашей необъятной родины. Здесь хрустящий снег создан для того, чтобы в нем валяться, а зима в целом — для того, чтобы дарить красивые варежки. Совсем молодые, не инфантильные даже (в конце концов, современный инфантилизм это всего лишь трусливая маскировка), а именно маленькие влюбленные елозят и хохочут все время, даже когда разводятся. И классическая история Володина про то, как он попутал, а она дождалась, выглядит не как подвиг любви, а как обыкновенное, но и единственно возможное стечение обстоятельств: эти двое не могут не любить друг друга. Не рассориться они не могут, но и не помириться — тоже невозможно. Можно сказать, что все расставленные по сценарию социальные и психологические рычажки про хипстерских начальников и подружек с советской завивкой уплощают историю, делают выбор героев слишком простым, слишком очевидным. Но с другой стороны, так и бывает: вокруг некоторых неизбывно веселых и морально устойчивых натур все так неизбежно и складывается. Пляшешь до упада, бомбишь до рассвета, выносишь старый матрас, без колебаний поставив жирную точку в отношениях, без колебаний же забираешь рулем резко влево, зачеркивая целый год, прожитый порознь. Просто такой характер, легкий. И Москва в фонариках тут поворачивается именно этой своей стороной: быстрых перемен, шумных компаний, вечной как бы нехватки денег, но при этом относительной устроенности, магазинных и галерейных шатаний, едва заметной ненастоящности, ну и иногда — потюкиваний бутылочкой по затылку — так, чтобы не забывался. Хотя мы привыкли воспринимать «московский текст» как антиутопию, здесь Москва предстает городом тепла и уюта, прыгучести и непосредственности, и понятное дело, сильнее это воспринимаешь в контексте чего-то совсем другого, огромного и холодного.

И нет ничего контрастней для мягкой зимы, чем холодное лето. «Комбинат „Надежда“» — режиссерский дебют Наталии Мещаниновой — живописует сезон пикников в Норильске. Август. На фоне густого бессолнечного неба и еле живой растительности подростки пьют водку — и этот согревающий напиток кажется как никогда уместным и адекватным. Здесь неплохо живут, но отлично видно, что уют — это качество не интерьера, но экстерьера. Относительная материальная благоустроенность, льготы и островная независимость не компенсируют природной подавленности: здесь куются северные, стальные (в крайнем случае — никелевые) характеры, очень гордые, очень масштабные. Искренняя любовь к уникальной и обособленной — такой нестандартно красивой малой родине, болезненное ощущение единства с ней, борется с желанием чего-то другого — не лучшего даже, просто другого. Вечная тема всех романов взросления, желание оставить отчий дом, послать маму с папой на известные три буквы, променять данность на собственный выбор — у Мещаниновой становится буквальным и очень острым: не деньги, не реализация, не большой мир тянет мальчиков и девочек на материк, а другой цвет неба. И, понятное дело, никакой его оттенок никогда потом не дотянет до родного. Это, по сути, трагическое мышление отдается в каждом персонаже: большинство из них в практическом смысле инертны, неголодны, не торопятся жить, зато поют отличные песни в ДК, показывают классные фокусы на корпоративах, умудряются жесточайше глубоко влюбляться и не выносить несправедливости. Главная героиня, за свои 17 лет в гармоничной полной семье уже успевшая привыкнуть, что то, чего ты хочешь, можно и нужно получать, в итоге отвечает на обман своих ожиданий таким громким и принципиальным «нет», что это уже почти самоубийство: как угодно, но иначе, хоть в петлю. Ее финальный уход в покорно раздвигающиеся двери аэропорта — после немалых колебаний, ведь ей все-таки есть, кого и что терять — это не банальное «валилово», а добровольное изгнание, акт воли, вмешательство в порядок вещей, как и бессмысленный самосуд, свершившийся до этого. Если теплый характер живет на волнах обстоятельств, всегда логично влекомый ими в нужные гавани, то холодный — идет против волны, чешет против шерсти. Он родился, пробиваясь сквозь мерзлую землю, она так его воспитала. Правых и неправых тут нет.

Холодное кино Мещаниновой на фоне в чем-то более опытной и теплой Бычковой выглядит неряшливым, Бычкова же на фоне лихорадочной манеры Мещаниновой смотрится пресновато, обе — не дотягивают в умении ловить момент до своих ближайших родственников — Хомерики с Германикой и Хлебникова с советской классикой. Но они первыми научились много и бурно говорить на новом языке, смогли приноровиться к современности и увязать ее с удалившимися в перспективе времени традициями; они и не молчат, и практически не фальшивят. И это, безусловно, только начало, пролог к прологу, осторожное обещание — то улыбающееся, чуть лукавое, южное, то сурово-подлинное северное — но все-таки обещание движения воздуха, очередного ветра перемен.

А там посмотрим.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить