Интервью
Егор Сенников
Егор Сенников

«Межсезонье»: Выстрелить в зрителя


Фото Константина Тишше

— О чем будет ваш новый фильм? Как вы искали тему проекта?

— Новый фильм будет называться «Межсезонье». Идея этого проекта появилась в процессе монтажа «Витьки Чеснока». В ноябре 2016 года произошла трагедия с псковскими подростками, я узнал об этой истории буквально в те же дни. Когда я смотрел эту предсмертную трансляцию, то у меня возникло острое чувство — которое, как я думаю, возникает при просмотре у любого человека — что если бы я оказался рядом с ними, то смог бы достать их из этой ловушки. По видео понятно, что это абсолютно нормальные ребята, которые заигрались — и после выстрелов по полицейским оказались в ситуации, из которой не видели выхода. Не нашлось человека, который смог бы с ними вступить в диалог, их не смогли уговорить — и во время штурма они погибли.

Меня эта история потрясла. В этих подростках я узнал самого себя в этом возрасте. Их протест, их желание себя проявить — это в принципе свойственно всем подросткам. Я и сам совершал разные, не всегда хорошие поступки. Но все это было частью непростого переходного возраста, взросления. И для меня в этой истории многое сошлось — я вообще, наверное, всегда хотел снять фильм про подростковое время. В моем детстве было много приключений, непростых ситуаций, конфликтов со сверстниками. Из-за этой истории я начал копать материал.

Мы знаем, что у нас в подростковой среде очень много насилия. Я не хочу просто воспользоваться темой и снять какое-то жанровое кино — я собираюсь всерьез исследовать тему. Правда, и зрителей мне бы очень не хотелось терять. Совсем не хочется делать документальный фильм или байопик — моя картина никак не будет касаться Кати и Дениса. Их история для меня стала скорее толчком для начала размышлений на эту тему, но на реальных событиях мой сюжет основан не будет.

— Денис и Катя вели свою трансляцию в мобильном приложении Periscope. Это как-то повлияет на вашу картину — в структурном отношении или визуально?

— Я должен сразу сказать, что совершенно не верю в то, что такие истории происходят из-за социальных сетей и интернета — не вижу здесь никакой связи. Мы знаем о том, как такие истории происходят без интернета. А что касается визуальной составляющей картины… У меня есть разные идеи на тему того, как это можно сделать. Я собираюсь использовать соцсети, планирую брать съемки самих ребят в фильм — чтобы они сами себя снимали. Но пока что я и сам не знаю точно, как это будет выглядеть и как это будет сделано.

— Ваш предыдущий фильм во многом был посвящен проблеме взаимоотношений детей и родителей. Новый проект можно в какой-то мере считать продолжением размышлений на эту тему?

— Я такой связи не чувствую и трилогию не создаю. Так совпало — во многом, по чистой случайности. Думаю, что новый фильм по стилистическим и жанровым решениям будет мало похож на «Витьку Чеснока». Моя задача — рассказать историю глазами подростков, но так, чтобы она была понятна и доступна взрослым.

Фото Даниила Максюкова

— Вы сейчас проводите кастинг. Как он происходит?

— Несколько месяцев назад мы завели во «Вконтакте» группу для кастинга в фильм «Межсезонье». Всем, кто подходит под мои требования (выглядеть на 16 лет, быть не моложе 15), мы предложили оставлять свои анкеты в группе. Я их смотрю, создаю список, отправляю ребятам задание — они должны снять небольшое видео, где рассказывают о себе. Следующий этап, составление короткого списка, планирую сделать к осени. Они рассказывают мне очень много интересного — все это помогает мне понять современных ребят. Дальше по плану — пробы.

— А что они, например, рассказывают?

— Бывают истории совершенно сумасшедшие, но мне бы не очень хотелось ими делиться. В то, через что некоторые подростки проходят в своей жизни, иногда просто сложно поверить, они проживают какую-то невероятную жизнь, взрослея раньше срока — из-за неблагополучия семей, из-за жестокости в детских домах или приемных семьях. Я обнаружил для себя, что когда ты общаешься с детьми, у которых все замечательно, то понимаешь, что в их жизненных историях нет драматургии.

— Вы сказали, что еще не определились с тем, как именно будет выглядеть фильм. Но к чему вы склоняетесь: к резкому или сдержанному высказыванию?

— Решаю это прямо сейчас. Мое первое образование операторское. Кино для меня — это, прежде всего, киноязык, то, как история рассказана через звук, через монтаж. Я не сторонник творческого метода братьев Дарденн, хотя мне дико нравится то, что они делают. Если я буду делать «как у них», это не будут мои решения — я стараюсь выработать свой язык и свой метод. Изобразительные средства я буду выбирать, исходя из драматургии.

— Вы уже решили, кто будет оператором картины?

— Наталья Макарова. Она снимала много документальных фильмов, но в ее карьере уже случился и полнометражный игровой фильм «Пепло». Это замечательная картина, с режиссерской и визуальной точки зрения мне она очень понравилась.

— Псковская трагедия произошла в провинции, действие «Витьки Чеснока» тоже происходит совсем не в столицах. Принципиальный ли для вас это момент или вам не так важно, где именно снимать?

— Мы съездили в Екатеринбург на предварительный выбор натуры — и у меня есть ощущение, что выбрали правильное направление. В последнее время я бывал в разных местах — в Красноярске, на Сахалине, в Магадане — изучал, что такое Россия. Пока что склоняюсь в сторону Екатеринбурга.

В нашей стране есть множество прекрасных мест, которые совершенно не освоены нашими кинематографистами — ни советскими, ни современными. Я уверен, что современное кино может очень интересно рассказывать о другом пространстве — но в нашем кино этого сегодня нет, все концентрируются на Москве, Петербурге и нескольких других изъезженных местах.

Фото Даниила Максюкова

— Как вам кажется, почему в российском кинематографе не так уж много фильмов, затрагивающих темы, подобные той, что вы хотите осветить в своей картине?

— В нашей киноиндустрии сложилась система, которая, к сожалению, не работает на создание хорошего кино. В ней есть очень много рисков, опасностей, страха — перед Минкультом, в первую очередь. Все это заставляет продюсеров идти проверенными путями — причем порой настолько исхоженными, что не стоит в очередной раз на них ступать. Продюсеры не хотят рисковать — не столько бюджетами, сколько репутацией. Киноиндустрии нужен хороший пример того, как можно сделать острое кино, которое сможет быть успешным у зрителя. У меня есть ощущение, что продюсеры очень ждут такого фильма и будут готовы под него перестраиваться. Но им нужно сперва его увидеть.

У меня будет совершенно небольшая съемочная группа, примерно 25 человек. Я хочу отправиться в такое путешествие, в котором мне никто бы ничего не запрещал и не мешал, а я бы занимался только одной задачей — сделать кино, которое будет стрелять в зрителя.

— Получается, это практически партизанское кино?

— Партизанский кинематограф — это выход из нашего положения. В прошлом году были примеры успешных независимых фильмов — начиная с «Тесноты» и заканчивая даже «Аритмией» в каком-то плане.

— Вы уже размышляли про ту музыку, что будет звучать в «Межсезонье»?

— Я стараюсь смотреть в сторону русской музыки. Сейчас я нахожусь в детском лагере в Анапе — и слышу, как на дискотеках ребята поют русские песни и знают слова наизусть. Причем песни групп, которые распространяются только «Вконтакте» — тоже весьма интересное явление. Очевидно, что появились музыканты, которые научились через музыку выражать время — у нашего кино пока что это не получается, как мне кажется.

Из того, что я слушал, мне очень понравились группы Shortparis, «Дайте Танк», Jackwood. Мне очень нравится то, что делает Монеточка, я смотрю на певицу Гречку… С Хаски мы в контакте — и я всегда жду от него чего-то нового. Очень люблю Антоху МС — слова «Бас, бас, бас — рабочий класс» я напеваю себе каждое утро. Смотрю «Версусы» и SlovoSPb — оно мне даже больше нравится.

— Когда вы планируете запускать проект?

— Я считаю, что проект уже запущен. Мы стартовали на «Планете» — хотим собрать деньги для подготовки картины. Мы много исследуем тему, много ездим; мне очень хочется привлечь психологов и создать дискуссионный клуб — словом, мы придумали себе довольно много разнообразной работы. Моя цель — подготовиться к фильму совершенно нестандартно. К осени мы начнем вторую стадию кастинга и, надеюсь, что будет готов сценарий, будем отбирать локации. Завершить этот этап я хочу к зиме и уйти с головой в режиссерскую работу. Фильм будет готов к концу 2019 года — а в 2020 мы решим, будем ли мы его сразу выпускать в прокат или сначала отправим на фестиваль.

— Планируется участие каких-то больших имен — как было в «Витьке Чесноке» с Алексеем Серебряковым и Андреем Смирновым?

— Думаю, что медийных актеров у меня не будет — не потому, что я не хочу с ними работать, а из-за того, что они очень занятые и мне бы не хотелось подстраиваться под чей-то график — это очень неудобно будет для меня и для них.

— О последующих планах. В предыдущем интервью «Сеансу» вы говорили, что хотели бы снять фильм о тюрьме. Эта идея еще с вами?

— Это вообще моя мечта — снять фильм о русской тюрьме, о зоне девяностых. Сейчас там идут перемены, многое меняется, но сама зона как символ остается важной частью русской жизни. Даже сейчас в лагере я вижу многих детей, которые в 10-12 лет общаются на языке понятий, им знакома зековская терминология. Мы все знакомы с этим языком, вне зависимости от того, где находимся. Чтобы разобраться в причинах этого, нужно идти туда, где это все началось — на зону.

— Кто аудитория вашего будущего фильма, подростки или их родители?

— Хотел бы попасть в обе аудитории — чтобы подростки узнали себя, а родители смогли бы заглянуть в ту часть жизни своих детей, о которой они не знают. Надеюсь, я найду этот ключик и смогу эту историю рассказать.

— Не боитесь обвинений в том, что намеренно снимаете неприглядное?

— Если попаду в зрителя, то он так не скажет.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить