Господа все в Париже — «Французский вестник» Уэса Андерсона
В кинотеатрах «Французский вестник» Уэса Андерсона, изысканно и сложно ссоставленный из самых разных жанров, форматов и техник пленочный палимпсест, очередная панихида по XX веку, в которой две дюжины звезд сыграли крошечные, но незабываемые роли. О фильме длинными предложениями рассказывает Василий Степанов.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2021/11/french04.jpg)
Все хорошее однажды кончается. Погожим французским деньком 1975-го стайка обездоленных редакторов и авторов журнала «Французский вестник» собралась в кабинете главного редактора, где лежал — естественно, прямо на рабочем столе (ведь в морге была забастовка) — еще не остывший труп их предводителя Артура Ховитцера-младшего (Билл Мюррей), отца-основателя могущественного приложения к ежедневной канзасской газете Liberty Evening Sun, по причуде судьбы выходившего в далеком и вымышленном галльском городке Эннуи-сюр-Блаз (если перевести с французского, то получится что-то вроде «Грусть-Тоска» или «Смертельная Скука», кто-то наверняка сможет талантливей). Как и во всех идеальных французских городах, здесь был бастующий университет, равно свирепая и утонченная жандармерия, а также тюрьма, по праву гордящаяся своими нетривиальными заключенными. Крысы жили в метро, коты — на крышах, пенсионеров грабила одуревшая от первого причастия малышня, а на улице Карманников тусили симпатичные неформалы.
Три журнальных репортажа с прологом и эпилогом — вот на что хватило двух часов и пятнадцати минут экранного времени Уэсу Андерсону.
В общем, бурлила жизнь, и в далеких 1920-х очарованный ее бурлением наследник канзасского медиабизнеса Ховитцер-мл., не смог вернуться домой из французских каникул. Сперва он выторговал у папы право написать серию очерков для воскресного приложения вечерки под названием «Пикник», а после и вовсе успех затеи превратил приложение в отдельное издание, развлекавшее тружеников американского Среднего Запада европейским контентом: политикой, криминалом, новостями искусства и кулинарии — представьте, как если бы Meduza [в 2023 году издание признано нежелательной организацией в РФ] писала только про Ригу и Латвию. Пятьдесят с лишним лет это издание (в чем-то срисованное, как утверждают пресс-релизы, с «Нью-Йоркера») скрепляло лишь одно — доходящая до абсурда любовь главного редактора к авторам, ради которых можно и рекламу вырезать, и количество полос увеличить, и сдачу в типографию перенести.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2021/11/orig-33.jpeg)
И вот теперь, когда он умер и в кои-то веки нельзя сорвать дедлайн (ха-ха, глупая шутка), вчерашние соратники, как преступники, приползшие на место злодеяния, собрались подле покойника, чтобы обсудить некролог, перечитать статьи нового номера, который должен стать последним — в завещании ясно сказано: печатные машины по окончании следует переплавить, подписчикам вернуть деньги и принести извинения, авторам раздать золотые парашюты и пожелать доброго пути. Три журнальных репортажа с прологом и эпилогом — вот на что хватило двух часов и пятнадцати минут экранного времени Уэсу Андерсону. И этого, в общем-то, достаточно, чтобы оплакать не только утопию свободной прессы XX века, но и сам ХХ век с его романтизированным насилием, пещерными предрассудкам и все-таки образованием, манерами и настоящими журналами. И поразительно, что эту отходную молитву так легко можно при желании разбить на ультрасовременнные тиктоки — кажется, именно в эту соцсеть со временем и переместится снятый на 35мм пленку фильм.
На выходе с «Французского вестника» неизбежно возникает желание вернуться назад — в темноту кинозала
Пожалуй, после заупокойного старта «Французского вестника» неизбежно мелькнет мысль о «Гражданине Кейне», ведь фильм Орсона Уэллса тоже начинался со смерти медиамагната, но жизнь Хоровитца-мл. не составляет ровным счетом никакой загадки. Ну какой rosebud у человека, родившегося с серебряной ложкой во рту, привычно игнорирующего травмы (лозунг «не плакать» над дверью его кабинета) и элегантно пудрящего мозги читателям (всем авторам Ховитцер давал один совет: «Пиши, словно так всё и было задумано»).
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2021/11/french03.jpg)
«Французский вестник» — Что пишут из Канн?
Пересчитывать аллюзии «Вестника», переписывать цитаты и фиксировать упоминания занятие неблагодарное — никакого журналистского блокнота не хватит. Тут, знаете, такой плотный поток слов и картинок, что не знаешь за что хвататься: за кадром тараторит Анджелика Хьюстон, в кадре испещренном надписями мелькнет то портрет Бориса Пастернака на каблуках (над уютной кроватью героини Фрэнсис Макдорманд), то имперсонатор Жан-Пьера Мельвиля в зеркальных очках, стетсоне и с хромированной пушкой. Это мир, в котором очень хотелось бы, но уже совсем невозможно поселиться. И дело даже не в том, что с тех пор минуло почти полвека, просто слишком уж тесно от героев. И можно только мечтать тоже затесаться: покурить сигареты «Голлист», побывать в баре «Без шуток», где играет в шахматы патлатый студент Дзеффирелли Б. (Тимоти Шаламе), посидеть на лекции Дж. К. Л. Беренсон (Тильда Суинтон с божественной прической и капой, заставляющей ее шепелявить), позавтракать полицейским омлетом от повара Нескафье (Стивен Парк), посидеть в тюряге вместе с конкретным художником Розенталером (Бенисио Дель Торо). На выходе с «Французского вестника» неизбежно возникает желание вернуться назад — в темноту кинозала, на следующий сеанс, утопия зовет, и, честно говоря, трудно понять зарубежную прессу, некоторые представители которой прошлись по кукольному домику главного специалиста по кукольным домикам железным сапогом своей адекватности.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2021/11/orig-30.jpeg)
Да, «Французский вестник» — совершенное рукоделие, и заплатки кукольной и рисованной анимации только усугубляют это ощущение. Но в этой трудоемкой безделице помимо извечной андерсоновской ностальгии по временам, которых никогда не было, кажется, есть и другой смысл; проклятые современные вопросы здесь ставятся так по-дурацки дерзко, будто Андерсону лет девяносто и терять уже совершенно нечего, маразм всё спишет. Совместимы ли гений и злодейство, искусство и маркетинг, политика и поэзия, старость и молодость, полиция и насилие, секс и дружба, квир и картография? Есть над чем задуматься. Но отложим эти важнейшие проблемы. Прежде всего сварганенный коллективом истинных авторов, вечных соратников Андерсона — Робертом Йоменом, Александром Деспла, Романом Коппола, Джейсоном Шварцманом, Хьюго Гиннессом, Адамом Штокхаузеном, Миленой Канонеро — «Французский вестник» — это гимн личному вкладу в искусство и историю, гимн частному человеку, который отходит на задний план. Так что можно сказать, что компания творцов собралась у тела не почившего главного редактора, но старого мира, который с увлечением читал их авторские репортажи, был терпим к их слабостям и любил порой все-таки сильнее, чем того требовал контракт. Дальше будет другое время.
Читайте также
-
Безнадежное путешествие — «Фуриоса» Джорджа Миллера
-
Пусть мама услышит — «Темные воды» Хидео Накаты
-
Улицы разбитых — «Только течет река» Вэй Шуцзюня
-
Меньше нуля — «Клуб Зеро» Джессики Хаузнер
-
Сирены свет, дай мне ответ — «Асфальтовые джунгли» Жан-Стефана Совера
-
Теннис втроем — «Претенденты» Луки Гуаданьино