“Мой сводный брат Франкенштейн” Валерия Тодоровского
Поделили правду жизни между Отцом, Безумным сыном и Приличным сыном. В результате уравниловки каждый из трех кандидатов в протагонисты оказался сволочью. Это нелепое кино отлично иллюстрирует стиль мышления постсоветских либералов: на словах посочувствовать всем и каждому, но последнюю правду и социальный капитал все-таки оставить себе. Именно так авторы и поступают. Не то существенно, что с кавказской войны прибыл одноглазый бандит, а то, например, что он — старинный папкин грешок. Или что младший брат ревнует Отца и боится одноглазого. Или что чужой угрожает семье и т. д. Короче, некоторый художественный смысл имеет лишь вот этот свальный грех архетипов. В частности, вспоминаются «Роковое влечение» Лайна и «К востоку от рая» Казана. Наша долгая страшная война ни при чем, повод для спекуляций. Способ замаскировать профессиональную несостоятельность актуальностью.
Читайте также
-
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли...
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо