«Девочки» — «Сеансу» отвечают…
Станислав Ф. Ростоцкий
Постановщики тинейджерских «эксплуатаций» конца 60-х-начала 70-х годов, авторы всех этих Mondo Mod’ов и Hippie Revolt’ов, щекотавших обывательские нервы демонстрацией повседневных неформальных увлечений молодого поколения, должны бы, буде они еще живы, немедленно удавиться от зависти. Никакие дети цветов и рядом не стояли с этими «девочками», в крови которых пузырятся слабоалкогольные коктейли из жестяных банок. И хотя, конечно, подсмотреть, как именно у Германики получается все это снимать, жутко интересно, но это именно тот случай, когда любой взгляд по ту сторону кадра нежелателен и не нужен, ибо в какой-то момент пропадает всякое желание вычислять соотношение документа и постановки.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2019/07/rostockiy.jpg)
Лидия Маслова
В принципе, когда кино, к тому же документальное, на тему «Из чего только сделаны девочки», снимает сама в недавнем прошлом почти такая же девочка, особенно надеяться на объективность и четкость мысли не приходится — ждешь в лучшем случае искренних эмоций. Но в «Девочках», кроме ностальгии по тому времени, когда у нее самой еще не было паспорта, режиссер Валерия Гай Германика обнаруживает еще и не по-девчачьи смелый и жесткий подход, благодаря которому в поколении, представлявшемся старшим сквозь возрастную дистанцию слипшимся комком протоплазмы, вдруг проступают осмысленные и одушевленные человеческие лица.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2020/01/maslova_l.jpg)
Зара Абдуллаева
Авторы неформатного, то есть нетелевизионного документального кино всматриваются в безусловную реальность и в ее избранных — обыкновенных персонажей не как нарядные агенты общества потребления… образов. Но и не как фрики, практикующие в доходной сфере художественных провокаций. Поэтому место таких, казалось бы, незатейливых авторов находится на обочине внимания любителей и мейнстрима, и модных, опробированных на рынке проектов. Поэтому и позиция таких авторов, на беглый, незаинтересованный взгляд, видится маргинальной или неартистичной. Между тем фильм Гай Германики о школьницах-простолюдинках с городской окраины, снятый, к сожалению, дешевой камерой с издержками в качестве изображения, записи звука, внедряет нерасхожую драматургию в документальное свидетельство. Эта драматургия настигает неприкаянных девочек в постылое каникулярное время у ларька со спиртным, разъединяет в исповедальной отчаянной кульминации, внезапно объединяет в песне, заворачивает в паспортный стол и вдруг усмиряет финальным эпизодом первого сентября. Когда умытые девочки в белых носочках прерывают свою муторную обыденку минутным радостным оживлением. Наверное, следующий фильм этот режиссер должен снять про обиды-ранения мальчиков-девочек в школьных застенках. И тоже, небось, в каком-нибудь спальном районе.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2020/01/abdullaeva_zara.jpg)
Андрей Аствацатуров
Блестящая, тонкая работа, рождающая иллюзию достоверности и разрушающая стереотипы не только кино, но и всякого искусства, которое стремится навязать реальности форму и тем самым примирить зрителя (или читателя) с несовершенством мира и природы. Фильм «Девочки» ни с чем не примиряет и одновременно ни к чему не призывает. Он показывает на примере нескольких эпизодов из жизни девочек-подростков мир как таковой, непрозрачный, сопротивляющийся всякому познанию и эстетическому видению. И от этого делается немного жутко.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2019/07/astvatsaturov_andrey.jpg)
Андрей Шемякин
В картине уже увидели манифест «новой искренности», противостоящей так называемому «реальному кино». Отчасти так оно и есть. Только фильм ничему не противостоит — это глубоко личное высказывание, штучный продукт, несмотря на лэйбл «Кинотеатр.doc», взявшийся за прокат. На экране — сырой, дымящийся, кровоточащий кусок жизни, — и ничего больше. Если бы лента была короче — не поверили бы катарсису в финале.
Главное открытие фильма: в мире этих девочек из формально благополучных семей нет взрослых. Их нет вообще в природе. Есть некто за кадром, не советующий сидеть на лестнице голым задом: «вам рожать, застудите». Есть вполне советская показуха 1 сентября в финале. Есть необходимость получить паспорт — и получают. «Теперь я человек!» — говорит Катя. Вам не страшно? Нет? А вы помните, как когда-то без посредников, наедине с собой открывали существование собственного тела? Фильм вызывает из каких-то неведомых глубин подсознания и эти воспоминания. В общем, событие, явление. Но — не манифест. Слишком от себя, а не от имени и по поручению. Когда-то Сергей Мирошниченко в фильме «Четырнадцатилетние. Рожденные в СССР» открыл тему взросления на историческом переломе, многократно усугублявшем ужасы «переходного возраста». Теперь его герои заговорили от первого лица в фильме Валерии Гай Германики. Вот и все. Но этого достаточно.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2019/07/shemyakin.jpg)
Алексей Востриков
Искренность (есть еще слово: «исповедальность»), за что обычно хвалят подобные фильмы, — на самом деле фикция. Достаточно посмотреть парочку «за стеклом», чтобы убедиться, что объекты наблюдения быстро мимикрируют в сторону постановочных ожиданий и усваивают предложенные формы непринужденности и границы естественности. Мы смотрим на них, они вроде бы друг на друга, но глазом-то косят на камеру.
Как это ни парадоксально, но достоинства фильма целиком проистекают из наивной неумелости режиссера, такой же «девочки», как и заглавные героини. Именно шероховатости, неровности, оговорки создают некий объем и ощущение натуральности образа. Это хороший дебют, но пока еще непонятно, что будет дальше — искусство ретуши или просто искусство.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2020/01/VostrikovAlex.jpg)
Никита Елисеев
В сцене скандала одна девочка кричит другой: «А я вообще не разобрала, что ты мне орала, кроме „с…“ и „б…“!» Честно говоря, я тоже почти ничего не разобрал, кроме этих двух слов. Вероятно, фильм — адекватное изображение женского, подросткового алкоголизма. В самом деле, опасная непредсказуемость пьющей девчонки продемонстрирована очень убедительно. Гамлет говаривал «мир вывихнут из суставов», ну вот такой, вывихнутый из суставов мир, наверное, и собиралась показать Валерия Гай Германика. А, может быть, у нее была другая задача: изобразить всю амплитуду человеческих эмоций от беспричинной радости (щенячьей) до лютой (самоубийственной) тоски. В самом начале фильма очень красивое качание качелей. Все остальное подчеркнуто коряво, разболтанно, такой стиль бормочущей розановской записки в кинематографе. А вот летящие качели — очень красиво. Может, в них все и дело? Мол, вся смена наших настроений, как эти качели — вверх, вниз. Только что обнимались, целовались, а через минуту-другую друг на друга орут и только что не режут. Полупьяные девочки из рабочей слободки под Москвой для такого показа благодарный материал, поскольку у них души — голые. Все эмоции — нараспашку и не сдержаны ни воспитанием, ни образованием. К сожалению, я только урывками, обрывками видел многочисленные реалити-шоу, вроде «Домов», но у меня складывается такое впечатление, что девочки напропалую цитируют эти самые реалити-шоу. Они существуют не по законам реальности, а по законам этого самого реалити. Насмотрелись, наслушались, ну и выдают на-гора насмотренное и наслушанное. Другое дело, что меня несколько смущает моральная сторона вопроса. Насколько хорошо подглядывать?
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2019/07/eliseev_nikita.jpg)
Алексей Гусев
Давным-давно некто Эйзенштейн написал классическую статью «Бела забывает ножницы»: о том, в частности, что смысл создается монтажом. Валерия Гай Германика о существовании сего инструмента, похоже, и вовсе не подозревает. «Девочки» — безусловный шедевр жанра «Кинотеатр.doc»: дистанция между автором и героями равна нулю. Ни на шаг в сторону. Что делает решительно невозможным обнаружение авторской позиции или хотя бы интонации; да, собственно, и само существование этой позиции вызывает большие сомнения. А только она одна и могла бы оправдать ту безжалостность, которую «Кинотеатр.doc» с подозрительным простодушием облюбовал в качестве эстетического кредо. Рад бы судить художника по его собственным законам, да вот беда — кажется, у него их нет. А материал отличный, просто первоклассный. Тем досаднее.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2019/07/ga2_aleksey_gusev-1.jpg)
Елена Грачева
Название фильма вызывает однозначную ассоциацию со знаменитым «The Kids» — и, пожалуй, эта аналогия здесь более чем уместна. Та же маета и бесприютность. Та же невозможность человеческие эмоции выразить на человеческом языке. Тот же зрительский озноб от того, что делают со своей жизнью эти юные девочки. Неожиданная для дебютанта, особенно в документальном кино, жесткая и внятная композиция — с завязкой, кульминацией и развязкой. А то, что девочки все-таки играют на камеру, — что ж, может быть, это и достовернее: когда подростки кричат от боли, они всегда кричат для кого-то.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2019/07/grach.jpg)
Станислав Зельвенский
Я вижу в «Девочках» заявку на что-то большее — но она запросто может и не оправдаться. Сам фильм — забавно, не более. У режиссера цепкий глаз и хорошее чувство кадра. Понятно, что этого недостаточно, однако про остальное по «Девочкам» судить трудно. Зато будет интересно посмотреть игровой полный метр Гай Германики.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2019/07/zelvenskiy.jpg)
Александр Секацкий
Кино, которое сняла Валерия Гай Германика, можно все-таки назвать шокирующим, хотя, казалось бы, шокирующие эффекты уже исчерпаны, чего только не перепробовали кинематографисты в этом самом притягательном устремлении современной зрелищности. Но здесь эффект основывается на абсолютной будничности происходящего, на том, что мы всегда подразумевали и предполагали в отношении наших деток-девочек-подростков. Теперь мы как бы убедились: предположения были верны — и кроме того, что мы убедились, мы не узнали ничего нового.
Главной зрительской интригой остается мастерство включенного наблюдения: как велась эта глубоководная съемка? Как удалось такое застать? Природа удивления примерно та же, что и в случае эксклюзивного кинорепортажа о жизни и нравах обитателей океанской впадины. В сущности, «Девочки», это научно-исследовательское кино, и любая возможная реакция зрителя связана с необычным предметом исследования, который всегда считался предметом умолчания.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2019/07/Aleksandr-Sekatskij.jpg)
Алексей Юсев
Фигура Гай Германики скрыта за объективом камеры. Незримость оператора и режиссера нарушается лишь однажды — и это становится одним из самых больших проколов фильма. В эпизоде, когда подростки покупают слабоалкогольные напитки в торговой палатке, у них спрашивают паспорт, который может удостоверить их совершеннолетие. Следует заминка и монтажная склейка. Далее съемка возобновляется. Камера фиксирует, как подростки выносят на улицу купленное спиртное. Что же произошло, пока камера была выключена? Как на этот вопрос ни ответь — ответ будет в минус фильму. Предположу, что совершеннолетний режиссер Валерия Гай Германика, остановив съемку и достав из кармана свой собственный паспорт, купила необходимый для съемок алкоголь. Но раз так — весь фильм ставится под сомнение!
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2020/03/yusev.jpg)