Призраки вышли ему навстречу
Лошадь денег. Реж. Педру Кошта, 2014
Пройдя скудно освещёнными коридорами сводчатых катакомб, он попадает в стерильный врачебный кабинет и садится на кушетку, похожий на чёрную тень на фоне белоснежной больничной стены. Кажется, это психиатрическая клиника. «Как вас зовут?» — спрашивает бесплотный голос доктора. — «Вентура. Жозе Тавареш Борхеш». «Вы пришли сюда по своей воле?» — Вентура молчит вместо ответа. «Опишите, что с вами произошло». — «Это всё из-за плесени на наших стенах».
Он говорит о стенах Фонтаньяша — тех самых, которые в предыдущих трёх фильмах Педру Кошты заполняли каждый кадр, душили живущих в них людей, сворачивались в лабиринты, изламывались под причудливыми углами, как город в «Кабинете доктора Калигари». Фонтаньяша больше нет на карте, он был разрушен уже почти десять лет назад — в «Молодости на марше» — но Вентура считает, что по-прежнему там живёт. Его, как и его товарищей, перемещали так часто (ведь сначала они бежали от гражданской войны на Кабо-Верде в Португалию), что теперь он потерялся в пространстве и времени. В «Молодости на марше» Вентура не смог найти дорогу среди социальных новостроек и теперь оказался в этой странной клинике, в которой нет ни «где», ни «когда». За окнами его палаты — пустая светящаяся белизна; его навещают умершие друзья и враги, а сам Вентура — седой старик с дрожащими руками — говорит, что ему 19, а на дворе 1975 год. Он ищет свою лошадь по кличке Динейро («Деньги»), но ему говорят, что её разорвали на части стервятники.
Рядом с ним появляются и живые — столь же неприкаянные и не властные над временем. Виталина — женщина с Кабо-Верде, разлучённая со своим мужем — гастарбайтером на лиссабонской стройке. Недавно он умер, и Виталина опоздала на его похороны: португальское консульство вовремя не выдало ей визу. Виталина читает вслух письмо от нотариуса, свидетельства о рождении и смерти, с экрана звучат — контрастом к абстрактному хронотопу — даты, географические названия и адреса, и в её глазах слёзы. Безличный канцелярский слог становится поэзией: у иммигрантов, которые проводят часы, дни, месяцы в очередях и бюрократических процедурах, особенное отношение к документам; они — вечные пленники справок, виз, разрешения на работу, вида на жительство.
Лошадь денег. Реж. Педру Кошта, 2014
«Лошадь Денег» — не документ, точнее, документ в меньшей степени, чем предыдущие фильмы Кошты о Фонтаньяше. Кошта по-прежнему ткёт свой фильм из подлинных историй, но их исполнение — ещё более условное, чем в прежних его картинах. Кадры почти абстрактны — их края затемнены, в пространстве высвечены детали; герои декламируют свои реплики отстранённо, как в брехтовском театре, или шепчут. Одна из сцен снята в павильоне, впервые у Кошты. А фильм с трудом собирается в единый внятный нарратив: сцены едва связаны между собой и сменяют друг друга по ощутимо присутствующей, но не до конца ясной логике, похожей на логику сна. В сновидении тоже искажены время и пространство, а наше зрение видит только части картины, оставляя несущественное в слепой зоне, как Кошта оставляет в тени. Может быть, то, что мы видим — сон Вентуры? Когда он в одиночестве ходит по тёмным коридорам больницы, старик похож на сомнамбулу, на безумного Чезаре, околдованного доктором Калигари.
«Как только он миновал мост, призраки вышли ему навстречу» — интертитр из «Носферату», который часто цитировал Андре Бретон, когда изобретал своё искусство снов. И призраки являются Вентуре. Иногда «Лошадь Денег» похожа на японский кайдан: Вентура приходит в давно опустевшую и разрушенную контору строительной фирмы и оттуда звонит по телефону, отключённому от проводов, из которого вываливаются детали; он встречает там товарища, который уже двадцать лет сидит рядом с бухгалтерией и ждёт зарплату. Так же герой «Сказок туманной луны после дождя» Мидзогути провёл несколько ночей в особняке благородной любовницы, не зная, что она убита, а дом давно сгорел. Ещё на ум приходит другой фильм о людях, лишённых крова: в конце «Бродячих псов» Цая Минляна Ли Каншен переправляется со своими детьми через реку и находит там обгоревшую руину, которая необъяснимо превращается в сухой и тёплый дом, и жену, которая в действительности не то ушла от них, не то умерла.
Лошадь денег. Реж. Педру Кошта, 2014
Но призраки Вентуры — не те, что утешают. В лифте, который перевозит его из подземелий в кабинет доктора, он встречает изваяние солдата, одетого по форме семидесятых. Вентура спускается в ад: в голове старика начинают звучать голоса, соединяясь в сложную полифонию; все воспоминания, не дающие мира его душе, обрушиваются на него — о пьяной драке, в которой он сделал соперника калекой, о жене, о Революции гвоздик, во время которой он вместе с остальными иммигрантами сидел за запертыми дверьми и закрытыми окнами. Для Вентуры сама революция осталась фантомом — призраком свободы, которой у него никогда не было. В этом мире для него нет ни покоя, ни воли; его тень останется вечно бродить по тёмным улицам Лиссабона.
Благодаря фильмам Кошты, у Вентуры есть имя, но его нет у тысяч и миллионов таких, как он. Их мы видим на фотографиях Якоба Рииса, сделанных в Нью-Йорке начала прошлого века. Не озвученным ничем монтажем из чёрно-белых снимков открывается фильм, на них — нищие иммигрантские кварталы Америки. Их обитатели позируют, пристально глядя в камеру, и мы смотрим в глаза умерших людей.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса