6
Разорванное в клочья повествование, за
которое укоряют Миндадзе, — слава
богу, не является ни эстетским выпендрежем,
ни жестом отчаяния от неспособности
обуздать сюжет. Я бы сказал,
что это даже не эксперимент: все-таки
со времен «Взлетной полосы» Маркера
и «В прошлом году в Мариенбаде»
прошло уже полвека, пора привыкнуть к
тому, что осью фильма может быть паралогика.
Сообщающиеся сосуды эпизодов
«Отрыва» — единственно возможная
конструкция для того, чтобы выделить
из слов чистое ощущение. И ощущение
это психоделическое: ты принимаешь
правду о закадровой катастрофе
не по частям, а сразу, во всей ее противоречивой
полноте. Это как слышать
цвет или находиться в трех местах одновременно.
Конечно, поражает тщательность
этого кажущегося хаоса, — похоже, даже ручная камера дрожит тут
в досконально расписанном ритме.
И мучит стыд: к нам вышел большой режиссер,
а мы и не повернулись.
