Понятный зрителям всех континентов без субтитров и камланий фестивальных критиков. Вот отключили «модуль русской души» с ее растяжимыми аршинами, и все наконец-то устаканилось: стало ясно, что происходит на экране. Девчонки молятся о принце. Ходят на дискотеку как в чистилище. Блюют после первого стакана. Легко теряют девственность. И здорово дерутся (самая интересная часть программы). Добро пожаловать в наш жестокий мир. Германика реализовала фундаментально правильную идею — не вылезая из Строгино снять универсальный movie. А ведь никто до нее не формулировал так свою задачу последние лет «надцать» (разве что Сергей Лобан со своей «Пылью»). Звягинцеву, чтобы быть «универсальным», потребовалось вымучивать на экране стерильные, абстрактные пространства, в которых грех не столько сделать аборт, сколько просто плюнуть. Герману-мл. — раз венчивать перед всем миром «гагаринскую» мифологию. Зачем? Если нужно создавать новую, когда в бетонных «спальниках» корчится, дерется, рвется наружу жизнь. «Безъязыкая улица» остается в силе.
Читайте также
-
«Передать пушистость» — О ранних работах Федора Хитрука
-
Цивилизация сосновой иглы — «Зло не существует» Рюсукэ Хамагути
-
Сеанс реального — «Звонарь» Гриши Музурова
-
Молчание вещей — «Пришелец» Ивана Соснина
-
Мой друг Фридрих Эрмлер — «Улыбнись!» Марианны Киреевой
-
Энергия несогласия — «Евгений Телегин» Виктора Тихомирова