Андрей Шемякин
Андрей Шемякин

1


Вместо очередного рассказа о стариках мог бы быть бьющий наотмашь документальный «Нэшвилл». Его тема: театр жизни, от которого кровь стынет в жилах. Он и начал складываться: с теткой-командиром, будто вчера из концлагеря; с запредельными репетициями; взаимной ревностью старух. Но это уже был бы никак не «.doc», а скорее — ранний Расторгуев, периода «До свидания, мальчики!», или зрелый Алексей Ханютин, периода «ДМБ-91». Дрогнул режиссер. Необходимые сцены, видимо, не были сняты или не получились. И началось: экскурсы в психологию, попытки портретирования героинь, вылазки в жизне-описания, оживляж в виде рассказов о разных интимностях. Картина катастрофически проседает под собственной тяжестью. И движется в сторону совсем другого, не «доковского», традиционного кино. У нас любят называть его «человеческим». Но тогда надо искать точную последовательность эпизодов, выявлять отношение женщин не к грядущему «конкурсу красоты», а друг к другу и, создавая коллективный портрет обитателей дома престарелых (тысячу раз было), не бояться показать собственный животный страх перед таким жизненным финалом. Был бы не памфлет, но исповедь. «Документ эмоций», как сказала бы Майя Туровская. К концу картины героини начинают откровенно играть, работать на камеру. И далее финал, вроде бы из первой, намечавшейся ленты, но режиссер вдруг говорит: люблю всех. Все мои старухи — первые. Парад-алле закончен, в самом деле, людям подарили праздник, и на том спасибо. Торжество советского гуманизма, от него еще Варлама Шаламова воротило. Вот это подмена! Хочется верить, что невольная.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить