1
Собственно говоря, это не документальное кино, или, наоборот, только оно и есть документальное. Фигуры людей, которые замерли и смотрят в камеру. В этом замирании проявляется что-то, что не является содержанием их жизни или жизни вообще. Их фигуры охватила flexibilitas cerea (восковидная гибкость). Они застыли в каких-то неестественных позах, и будто в этих позах из них выбраны силы жизни. Это фильм о смерти, об отсутствии, которое стоит за всяким присутствием. Furor et Stupor (буйство и оцепенение), эти две стихии неразрывно связаны. Человеческие тела, нарочито брошенные Лозницей в stupor, таят в себе первобытные силы нечеловеческого буйства. Этот фильм — опыт над языком, над способом выражения, и Лозница тут скорее похож на шамана, кромсающего чьи-то с трудом добытые волосы, нежели на человека, снимающего кино.
Читайте также
-
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли...
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо