Голливуд — это не для русского режиссера с его болезненными претензиями на самовыражение


Андрей Сергеевич, свой фильм о киномеханике Сталина Вы сняли в то время, когда, по мнению многих, пресловутая сталинская тема навсегда отошла в прошлое. Не считаете ли Вы, что «Ближний круг» несколько опоздал?

Видите ли, я никогда не снимаю кино вовремя. Я не попадаю во время. Но когда мне говорят, что «Ближний круг» опоздал, то я, грешным делом, про себя думаю: а не рано ли я его снял? Это ведь фильм не о Сталине и даже не о сталинизме. Это фильм о русском характере и его неистребимой тяге к сильной руке. Вот и сейчас все просят-требуют Хозяина. Так что я не считаю, что это фильм о прошлом. Он о будущем.

Вы как автор фильма ставили перед собой задачу примирить сюжет из русской истории с канонами голливудского зрелища?

Это заблуждение насчет голливудского зрелища, к тому же очень распространенное. На самом деле «Ближний круг» не имеет к нему никакого отношения. Это фильм о человеке, душа которого расколота между добром и злом, — в Голливуде не делают такого кино. Это фильм о человеке, который роковым образом ошибается и страшно предает, — голливудскому герою чужды сомнения и не свойственны ошибки. Он лихо гоняется за человеком в черной шляпе и всегда побеждает в борьбе со злом. А мой герой не то что не борется со злом — он приветствует его. От ужаса. Он человек слабый и ослепленный — голливудский герой никогда. Не говоря уже о том, что «Ближний круг» весь построен на паузах, которые в Голливуде просто исключены. Кстати, в Америке этот фильм и не считают голливудским. Как и остальные мои фильмы.

Даже «Танго и Кэш» с Сильвестром Сталлоне в главной роли?

Вот только «Танго и Кэш». Эта картина действительно сделана по голливудским законам — она для людей, которые не умеют читать. Там и одной мысли нет. Хорошие ребята, со злом борются успешно, все о’кей. Я снимал ее исключительно из коммерческих соображений. Ее можно было снять лучше, если бы для этого были возможности. У меня их не было.

А из каких соображений Вы пригласили западных звезд на главные роли в «Ближний круг»?

Во-первых, я не смог бы найти на эту картину денег в Голливуде. Ее финансировал безумный итальянец, который просто влюбился в мой сюжет и в итоге потерял на этом кучу денег. Но если бы я не взял западных артистов, я бы никаких денег не достал: «Ближний круг» стоил пятнадцать миллионов долларов. Во-вторых, звезды в моей картине не снимались. Звезды в таких картинах не снимаются.

Почему?

По той же причине. Американская звезда никогда не согласится играть униженного человека. Она хочет играть героя в полном смысле этого слова. И если любимую женщину по сюжету забирают гэбисты, то герой обязан влезть в драку и набить морду обидчикам. Без вариантов. Так что у меня снимались не звезды, а просто очень хорошие артисты.

Даже Том Халс — просто очень хороший артист и только?

Том Халс удивительный артист. Кроме него, никто на Западе эту роль сыграть не мог бы. Может быть, Джон Войт, когда был молодым. Он очень похож на русского не только физически, но и по своей актерской природе. Он не боится быть на экране смешным, не боится быть униженным. Это очень важное качество для того, чтобы сыграть русского. В России общение никогда не происходит по горизонтали. Всегда вертикаль — сверху вниз или наоборот. Очень любопытная иерархия, своего рода российская демократия: в ухо Сидору — в ноги Якову.

Прокатная судьба «Ближнего круга» на Западе состоялась?

Нет, картина своего зрителя не нашла. И не потому, что его нет, а потому, что прокатывали бездарно.

В чем это заключалось?

В том, что «Коламбиа пикчерз» все внимание уделила другим картинам, с которыми связывала надежды на «Оскар». На их рекламу тратились огромные деньги, уйма денег, а мою, как сравнительно недорогую, просто выбросили в прокат. Но без рекламы картина на Западе пропадает.

«Коламбиа пикчерз» не была заинтересована в прокате «Ближнего круга»?

Не совсем так. Когда студия откупала у моего продюсера права на мировой прокат, во главе ее стоял один президент, а когда картина была готова — уже другой. Того сместили, как человека с недостаточно коммерческими взглядами. В Голливуде все построено на деньгах, все думают не об искусстве, а о том, как сделать картину более продажной. Это с одной стороны. А с другой, Голливуд чудовищно похож на номенклатурную организацию. Там порядки такие же, как в ЦК КПСС. Все получают зарплату только за то, что должны говорить: нет. И только один имеет право сказать: да. Но до него нужно добраться. В Голливуде очень и очень непросто существовать.

Как Вы оцениваете шансы тех режиссеров, которые сегодня пытаются повторить Ваш путь?

А что такое мой путь? Он был длинным. Я двадцать пять лет снимал кино в России, прежде чем оказаться там.

Не считаете ли Вы, что сегодня начинать легче?

Нет, не думаю. Начинать на Западе с листа довольно сложно. Вот так просто приехать в Голливуд и устроиться на работу… Не устроишься. Хорошо это или плохо — там люди работают на заказ. Это не для русского режиссера, с его болезненными претензиями на самовыражение. Нужно уметь продавать идеи, нужно уметь искать деньги. Уметь стать нужным. Есть такое негласное правило в Голливуде: никогда не будь скучным для других и никогда не показывай, как ты безнадежно нуждаешься в работе — только тогда ты имеешь шанс ее получить. Американский банкир ни за что не даст денег тому, кто испытывает в них крайнюю нужду. Цинично, но факт. Если же ты покажешь, что ты готов на все… Ведь мало стать нужным — при этом необходимо еще остаться самим собой. Сложный путь, сложный путь.

Вы не жалеете, что его для себя избрали?

Как я могу жалеть… Я поехал на Запад, когда захотел добиться собственной свободы. Я добился ее. У меня с этим связан какой-то опыт, мои отношения с Западом стали более прочными, обоснованными. Перестройка не застала меня врасплох, в том смысле, что снимать и как снимать. Я этого избежал, потому что свою перестройку начал на десять лет раньше.

А самим собой Вам удалось остаться?

Не удалось. Я не остался самим собой. Хочу надеяться, что стал развиваться в какую-то другую сторону.


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: