Вот и славненько…
Умер Александр Бронский, автор номера «Ровесники».
Саша жил в городе Зеленогорске Красноярского края и переписывался с нами по электронной почте. Первое письмо, которое пришло от него в редакцию, начиналось словами: «Меня зовут Александр Бронский, мне 23 года, я неудачник».
Недавно Саша послал заявку в одну киношколу. Его туда приняли, но он не смог приехать.
Быть таким неудачником, как Саша Бронский, не каждому по силе и дару. Саша любил кино, писал про кино, но его главный талант был в том, что он очень любил жизнь, умел чувствовать и видеть людей, человека. Самым бесчеловечным фильмам он мог вернуть человеческое измерение — там, где другие не хотели или устали его искать. Он мог быть дерзким и точным по отношению к другим, к себе — уничтожающе ироничным, но всегда оставлял шанс красоте, любви, добру, смыслу.
В текстах Саши Бронского всё время чувствовалась одна глубокая и редкая для молодого человека мысль: даже та жизнь, которая обречена на смерть и выворочена наизнанку своими самыми тёмными дырами, — всё равно счастье.
И ещё: не стыдно родиться в маленьком городе, потерявшемся на географической карте; не стыдно быть несведущим в чём-то, невостребованным, несостоятельным или не очень здоровым. Потому что главное — быть живым.
Мы приносим свои глубокие соболезнования родным и близким и публикуем на нашем сайте текст Александра Бронского, напечатанный в номере «Ровесники».
Вот и славненько или Кино как лучшее время скоротать время
СЕАНС – 41/42
Меня зовут Александр Бронский, мне 23 года, я неудачник.
Я никогда не интересовался кино всерьез: с книгами, биографиями, плакатами, справочниками, энциклопедиями. Я безграмотный, некультурный кинозритель.
Было семьдесят миллиардов возможностей меня. Столькими способами могут соединиться родительские хромосомы. Появился я — самый сильный сперматозоид. Так говорит телеканал «Нэшнл Джиографик».
Средняя продолжительность жизни у мужчин в нашей стране — пятьдесят шесть лет. Мужчины без высшего образования живут меньше. Статистика. У меня нет высшего образования, и не будет. Поэтому я надеюсь прожить быстрее. Уже сейчас у меня полно хронических болячек, в детстве сильно болел, к сорока организм износится совсем, надеюсь, что до полтинника я не дотяну.
Я так и не увидел Баниониса на коленях.
Оставшиеся двадцать или около того лет надо как-то провести. На суицид я не способен. Первое: по трусости. Второе: по убеждению, что я не имею права распоряжаться тем, что добыто не моим трудом.
Кино — лучшее средство скоротать время.
Когда совсем плохо, я переслушиваю «Битлз» и «Лед Зеппелин». Это всегда помогает. У Боба Дилана есть песня из моего любимого фильма «Вундеркинды» по роману Майкла Чабона, лауреата Пулитцеровской премии за мой любимый роман «Приключения Кавалера и Клея».
Песня называется Things Have Changed. Я не буду приводить текст этой песни, тем более я не все понимаю. Но то, что понимаю, точно про меня. Это очень хорошая песня.
Вундеркинд из нашего города сразу после школы поступил в МГУ. Теперь работает в Москве редактором глянцевого журнала. Каждый выпуск журнала читают четыре миллиона мужчин — так он пишет в своем блоге, в профиле которого в графе о себе: родился и выжил в Зеленогорске Красноярского края.
Ну вот и славненько.
В сорока километрах от этого города, где я живу, есть другой — Заозерный. Выглядит, если коротко, так: поросль хрущевок в центре, ж/д вокзал на краю, вокруг одноэтажные деревянные дома. Удобства во дворе.
Подростки вечерами гуляют по улицам, асфальта все равно что нет.
Улица Ленина или Маркса, не помню. Там круглосуточный ларек. Брошенное двухэтажное деревянное здание. Рядом дощатый щербатый забор. На нем белой краской: компьютерный клуб. И стрелочка в нужном направлении.
Впрочем, в этом мире ты либо побеждаешь, либо ты говно.
Девушка, 15 лет. Таких, кажется, иногда еще называют детьми. Встретила парня 22 лет. Снесло крышу. Она уже опытная и умеет отличать Божий дар от яичницы. Брак. Живут у матери мужа. Потом переезжают к матери жены. Потом снимают квартиру. С момента знакомства проходит полгода. Она беременна. Ложится на сохранение. Через три недели выходит из больницы и узнает, что у нее нет мужа. Он живет с другой. Развод. Еще можно сделать аборт, но ей жалко. В шестнадцать она — мать-одиночка. Я разговариваю с ней за пару недель до родов. Она любит смотреть фильмы ужасов и ТНТ, сидит в Контакте.
Мимо по улице идет ее одноклассница с коляской и ребенком. Тоже мать-одиночка. Коляске на вид больше лет, чем матери. С виду крепкая, тяжелая, сейчас таких не делают, выдержит еще не одно поколение.
В нижней части деревни в июне месяце стоит копнуть землю на полштыка — вода. Низина, болото. Ничего не растет, никто не держит скотину. Мужик с глубокими морщинами роет на улице канавки, чтобы вода сбегала ниже. Собаки не лают на прохожих, играют с котами.
Перед зданием ОВД стенд с объявлениями. Ушел из дома и не вернулся. Был одет в черную куртку. Прилагается ч/б фотография. Таких объявлений штук пять. Приходишь через полгода: другие объявления и другие фотографии. Ушел из дома и не вернулся. Был одет в спортивный костюм. И так далее.
В здании вокзала стенд с прессой — куча глянцевых журналов, бульварных газет, сборников анекдотов. Наверное, журнал вундеркинда из моего города тоже есть.
Ничего не понимая, я прилип к экрану, как муха, пойманная на липкую ленту.
На ж/д станции поезда останавливаются на пару минут: сходят те, кто доехал, залезают те, кто отправляется в путь. И дальше.
В нашем Зеленогорске плюс-минус шестьдесят тысяч человек. Заозерновцы говорят про него: «У вас там, в большом городе…»
У нас, в большом городе, один кинозал мест на двести. И тот убыточный. Если фильм не рекламировался по ящику, зал пуст. Летом в кино ходит мало людей: у всех огороды. В Заозерном и такого кинотеатра нет.
Если семь лет назад я бы мог достать все фильмы, что хотел, то сутками без сна, еды, воды смотрел бы все подряд. Даже отключенное электричество не могло бы меня остановить. Сперва и прежде всего я посмотрел бы всех итальянцев с конца сороковых. А потом и всех европейцев. Американское кино того периода оставило бы меня равнодушным. Я и сейчас не могу смотреть на Хемфри Богарта, Кетрин Хэпберн и пр. Хичкок, мне кажется, похож на жеваную пластинку «Орбит». Мерилин Монро — на медузу. Я случайно потрогал медузу лет в семь, когда мама меня возила на море. Чуть не стошнило.
Я не могу понять, чего это все носятся с «Гражданином Кейном», «Касабланкой» или даже с «Крестным отцом». Можно прочитать книгу, послушать саундтрек, и, думаю, результат будет много ярче фильма.
Впрочем, в этом мире ты либо побеждаешь, либо ты говно. Норма Джин Мортенсон выиграла, а я говно. Так что не имеет значения, что я думаю.
Сейчас у меня штук пятьдесят фильмов, от обладания которыми я бы писал кипятком от счастья, — семь лет назад. Теперь мне плевать.
У этих фильмов плохое качество: я записывал их с телевизора. Но не в этом дело. Я ведь помню, как семь лет назад я смотрел неотреставрированную копию «Андрея Рублева» по телеканалу «Культура». Я сделал звук на максимум, приник к телевизору и половины слов все равно не мог разобрать. Ничего не понимая, я прилип к экрану, как муха, пойманная на липкую ленту. Мне тогда ничто не могло помешать…
Семь лет назад меня завораживали длинноты. «Забриски поинт»: машина тащится по пустынной дороге очень долго. Это было лучше, чем секс.
В Америке, как оказалось, тоже умеют плохо делать кино. Для меня это было почти открытие.
«Солярис» Тарковского. Персонаж Дворжецкого едет по автостраде бесконечно. Я смотрел, и мир вокруг меня исчезал. Я ехал в этой машине. Мне было тревожно и страшно. Мне было немного жаль своей жизни, я знал, что осталось чуть-чуть. У меня плохое здоровье, долго не протяну. Я легко читал это в глазах Дворжецкого. Тогда, в первый раз, когда я смотрел этот фильм, видеокассета кончилась минут за семь-десять до финала. Я так и не увидел Баниониса на коленях.
А недавно пересмотрел «Солярис» по ящику, и на этом месте, с Дворжецким, переключил канал. Иначе бы я уснул.
У меня был кассетный видеомагнитофон cемь лет назад. Фильм «Повар, вор, его жена, ее любовник» записался почему-то черно-белым, с помехами. Я смотрел его не отрываясь. Долгие тоскливые пролеты кинокамеры от туалета, через жральный зал, ко двору, куда подвозят продукты и выливают нечистоты… От этого фильма я «поехал» по-настоящему. Я никогда не принимал наркоту. Водку и прочий алкоголь пью очень редко: совсем не ловлю кайф. Но думаю, что «Повар» вставил раз в сто круче.
Теперь «Тайны ночного дозора» того же Гринуэя затерялись в моих завалах болванок. Я их не смотрю.
У меня теперь цифровой видеомагнитофон, или как там он правильно зовется. 160 гигабайт памяти на жестком диске. Я по привычке слежу через яндекс-телепрограмму за всеми фильмами, прежде всего ночными, что идут по ящику. Я по привычке пишу с ящика, временами удаляю те, которые никогда не посмотрю. Чтобы освободить место. А потом пишу новые. Проходит пара месяцев, я удаляю и их.
На болванках пылятся Антониони, Иоселиани, Трюффо, Вендерс, Сокуров, Козинцев, Каурисмяки, Кубрик, Кассаветис, Триер, Кесьлёвски, Муратова, Годар, Бергман, Джармуш, Леоне…
Я никогда не посмотрю их.
Теперь есть Интернет. Есть DVD-проигрыватели. Скачивать дорого. Люди обмениваются дисками.
Я тоже обменялся дисками со знакомой. Ей двадцать три года, двое детей, с младшей дочерью Есенией сидит в декретном отпуске. Показывает семейный фотоальбом: «Это моя мама. Была». Умерла в день рождения Есении и хотела, чтобы внучку назвали именно так.
Знакомая лысая, на лице у нее штук десять сережек, кажется, это называется пирсинг. Продавщица в магазине замечает: «Ты бы еще жопу себе проколола». А у нее еще две татуировки. И татуировки, и проколы делал муж. В армии научился. Когда муж делал татуировку на груди, она хохотала до слез и не могла остановиться.
Муж у нее все умеет. Любит готовить десерты по рецептам из специально выписанной по почте книге: книжного магазина в Заозерном нет. Сейчас по почте перестали заказывать: дорого. А хотели бы купить «Камасутру». Любящая семья. Это видно по тому, как они смотрят друг на друга, когда говорят.
— В детском саду сказали занести двести рублей на ремонт, — она.
— Знаю, мне вчера говорили, — он.
— Ну и что, не занес?
— Они у меня в кармане просто так появляются?
Вроде конфликт. А они смотрят друг на друга так, будто очень хотят прямо сейчас заняться сексом. Вместе они уже шесть лет.
Она дала мне «коллекцию ужасов-33», особенно порекомендовала фильм «Мертвая тишина». Ее мужу этот фильм очень нравится. Коробка от диска почти развалилась, на ладан дышит, прошел через много рук.
Я не хочу просыпаться. Я просто не хотел засыпать.
Я попытался посмотреть «Мертвую тишину», хватило минут на десять. Картинка ч/б, с помехами, отвратительный перевод, идиотский сюжет, кривляния актеров. В Америке, как оказалось, тоже умеют плохо делать кино. Для меня это было почти открытие.
Иногда над Заозерным пролетает вертолет. В одноэтажном деревянном доме дребезжат стекла. Проносится мимо ж/д состав, полы и стены в доме дрожат. Ощущается тревожность.
Богатые, конечно, тут тоже есть, как и везде, и временами тоже плачут.
Я не спрашивал, что в Заозерном думают о патриотизме, СССР, Путине и т. д. Когда я шел по улице мимо мужика, что копал канавки, чтобы вода стекала ниже, думать об этом было верхом идиотизма, даже я на такое не способен. И погреб на такой земле бесполезно держать — в нем будет вода.
Лето было дождливое, на улицах грязи много. Небо высокое, облака красивы, с ними еще чище — проносятся быстро.
У «Битлз» есть песня I’m only sleeping. Я ее очень люблю. Она тоже про меня. Вся моя жизнь от рождения до нынешнего дня называется так: I’m only sleeping.
Я не хочу просыпаться. Я просто не хотел засыпать. Но у меня никто не спрашивал. Я проиграл. Я неудачник.
Из переписки с редактором:
Перечитал свою биографию и ужаснулся тому, какой я был нытик ещё совсем недавно. Может быть это гормоны (шутка). Я переделал текст, он стал чуточку больше и дебильнее (я старался). Если такой вариант не подходит, запросто переделаю. Если текст длинный, запросто вырежу все жизненно важные органы (шутка).
Скоростного интернета для скачивания нет. Было бы здорово, если бы вы прислали все фильмы на двд-болванках или как там у вас заведено. Но хотелось бы уточнить одну мелочь: я живу в городе Зеленогорске Красноярского края (у вас в Ленинградской области тоже есть город с таким названием). А до Заозёрного километров сорок. Это ерунда и ничего не значит, просто не хотелось бы вводить вас в заблуждение про моё место жительства.
Буду надеяться, что сдюжу, а то у вас рецензии всегда жутко умные, я часто в растерянности: смотрели мы с рецензентом одни и те же фильмы или разные.
Если вам позволит занятость, могли бы вы написать несколько замечаний к тем текстам, что я вам посылал. Меня интересуют именно замечания, критика, отрицательные отзывы, то есть ваши указания на мои ошибки, недочёты, косяки и прочее.
С уважением,
Бронский.
