Николай Долгин
Николай Долгин

Сэр Альфред и лиловый скворечник


Однажды кто-то — то ли демиург в творческом кризисе, то ли другой какой сомнительный умелец или прихвостень нездоровой фантазии — смастерил лиловый скворечник. Что его сподвигло на этот сколь неординарный, столь и бесполезный поступок, вероятно, не смог бы дать ответа и он сам. Возможно, именно поэтому сразу же после завершения строительных работ он благополучно забыл о плоде своих усилий, оставив того болтаться на скрипучей и кривой сосне, как гордое напоминание всем о том, что идиоты тоже могут творить.

Обитатели Перекособоченного Леса отнеслись к новой жилищной единице с изрядной долей скепсиса. Птицы, натыкаясь на кричащую лиловую кляксу посреди изумрудных листьев, прищелкивали клювом язык и уносили крылья в состоянии глубокой культурной ошарашенности. Недоуменно крутили пальцем у виска и лесные феи, чье чувство прекрасного было ранено дикой расцветкой. Потрескавшаяся лиловая краска даже не смогла удовлетворить гурманских притязаний маленьких древесных жучков, страшно разочарованных и крайне нелестно отозвавшихся о ее вкусовой составляющей. Так лиловый скворечник и коротал день за днем, не в
состоянии ни с кем поделиться, каково это — быть наполненным пустотой.

Рисунок Татьяны Ковалевой

Однажды по Перекособоченному Лесу важной поступью пробирался лиловый косолапый енот сэр Альфред, англичанин-романтик. Больше всего на свете, как и любой порядочный енот, сэр Альфред любил полоскать вещи, ярким подтверждением чему служил воцарявшийся на его макушке пурпурный цилиндр, слегка скукожившийся от нещадных и азартных стирок. Ко всему прочему, статный головной убор являлся свидетельством исконно англиканского происхождения сэра Альфреда (прилагающийся монокль он нечаянно утопил в лесном болоте). На шерстистой мордочке сэра Альфреда без ошибки читались выгравированные там следы одутловатости, присущие всем романтикам, а его нос всегда был слегка припухшим, благо, он имел обыкновение, замечтавшись, врезаться в деревья. К счастью, без существенных последствий для здоровья в силу баснословной твердолобости. Словом, сэр Альфред был самым обыкновенным енотом.

Вот и в этот раз конечной точкой пути сэра Альфреда стала перекосившаяся, как и все деревья в Перекособоченном Лесу, сосна, куда он с размаху влетел, размышляя, кто же сильнее: слон или гиппопотам. Когда он привычно поморщился и недоуменно задрал голову, чтобы окинуть суровым взглядом возникшее перед ним препятствие, он увидел покачивающийся наверху лиловый скворечник. «Ах, какая удача! — подумал обрадованный сэр Альфред. — Какой славный домик и такого же цвета, как я! Как будто специально делали!» Надо признать, сэра Альфреда в Перекособоченном Лесу не очень-то любили и старались избегать. Птенцы вываливались из гнезд, а белки не могли спокойно спать от характерного бума, с которым лоб сэра Альфреда встречал каждое затаившееся дерево. Поэтому как-то так получилось, что за все время его шумных странствий никто так и не потрудился ему рассказать, что представляет собой скворечник и кто там, предположительно, должен жить. «А ведь там может быть шебуршунчик! — осенило сэра Альфреда, — и, возможно, я даже смогу его прополоскать!» А за шебуршунчик любой енот душу готов отдать, это всем известно. Воодушевленный своими блистательными догадками сэр Альфред, громко сопя от предвкушения, ловко вскарабкался на дерево, приоткрыл крышку скворечника
и, прежде чем он успел возмущенно воскликнуть: «Эй, здесь нет никакого шебуршунчика!..» — свалился внутрь. Довольная крышка захлопнулась с хищным клацаньем. Сэр Альфред понял, что застрял.

Рисунок Татьяны Ковалевой

Вот уже долгое время никто не может понять, куда же делся сэр Альфред? Теперь уже ничто не в силах растормошить старые дремучие деревья, а птенцы не могут научиться летать. Уже ничто не мешает белкам спать, но они почему-то все равно не могут заснуть и нехотя признают, что сэр Альфред этот был славный малый.

А сэр Альфред все сидит в своей новонайденной тюрьме, не в силах даже почесаться за ухом. Шипучая лава его разочарованности и обманутых надежд давно застыла во времени и превратилась в камень. Только его хвост свешивается из дырки и уныло мотается туда-сюда, словно маятник, отмеряющий ход вечности.

Иногда, в самые темные ночи, когда даже луна со своей свитой из звезд не рискует выходить на прогулку по небосводу, сэру Альфреду начинает казаться, что весь мир и есть один большой лиловый скворечник, черный внутри. И только скворечник доволен и безмятежен — в нем больше нет пустоты.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить