Кирилл Рябов
Кирилл Рябов

Отведите меня в большую литературу


Я визжал, хихикал, хрюкал и размахивал руками. А потом упал с кровати и проснулся. Пол оказался холодным — просто жуть! На мне не было трусов. Черт знает куда они делись. Я ничего не соображал спросонья. И не помнил, что мне снилось. Но главное, я не расшибся. Теперь нужно было забраться назад и спать дальше. Я это и сделал, натянув на уши одеяло.

Утром я сидел голый на подоконнике, курил самокрутку и смотрел на парочку бродячих псов, которые устроили свадьбу под моими окнами. Они выглядели жалко. Тряслись и вздрагивали, пугаясь каждого прохожего. Вскоре появилась старуха и прогнала их своей палкой. Через несколько минут они вернулись и устроили новую скачку. Я не стал досматривать, докурил самокрутку, закрыл окно и сел за компьютер. Почтовый ящик был пуст. Даже спамеры обо мне не вспомнили. Печально, печально.

Я встал, поискал трусы. Они как сквозь землю провалились. Пришлось натянуть штаны прямо так, придержав причиндалы рукой, чтобы не зацепиться молнией. Потом я вернулся к компьютеру, открыл Word и закончил рассказ, который начал писать два дня назад. Начинался он так: «Молодая, симпатичная девушка, пятидесяти лет, с огромной бородавкой на переносице, сидела на столе и брила ногу кухонным ножом…» Я назвал этот рассказ «Одиночество».

У меня был список с адресами главных литературных журналов города. Всего три. Для начала достаточно. Так я подумал и распечатал рассказ в трех экземплярах. Я не доверял электронной почте. Я решил лично приехать в редакцию каждого журнала. Я позвонил им, и везде мне сказали: «Приезжайте. Конечно, приезжайте». Я натянул рубашку, башмаки и поехал.

Рисунок Анастасии Лушиной

Мне казалось, что в редакции будет полно народу, может быть даже, мне придется стоять и ждать своей очереди, как на приеме у врача. Но там никого не было. Ни единой души. Я зашел в кабинет редактора.

— Кто вы? — спросил он.

— Я вам звонил, — ответил я смущенно.

— Рукопись?

У меня немного дрожали руки. Я полез в свою сумку и достал рассказ.

— Оставьте номер телефона, — сказал редактор. —
Вам позвонят.

— Когда? — спросил я. — Завтра?

Он посмотрел на меня, как на идиота.

— Месяца через четыре.

— Вы не могли бы прочитать его сейчас? — спросил я. — Он совсем небольшой.

— Господи, да здесь страниц десять!

— Всего шесть, — сказал я.

— Разве? Пожалуй, я позвоню вам месяца через три.

— Как насчет недели?

— Два месяца.

— Может, две недели?

— Так и быть. Полтора месяца.

— Округлим до одного? — улыбнулся я.

Мы ударили по рукам. Я вышел из кабинета. Потом
на улицу. Заглянул в его окно. Он держал мою рукопись в руке. Я представил, как он читает: «Молодая, симпатичная девушка, пятидесяти лет, с огромной бородавкой на переносице, сидела на столе и брила ногу кухонным ножом…» А потом кричит: «Эй, постойте! Задержите кто-нибудь этого парня!» Да, да, господи ты, боже мой!

Он свернул мою рукопись вчетверо и засунул под ножку своего стола. Покачал за край. Сел. Закрыл глаза.

Здесь тоже никого не было. Но был охранник. И он не пускал меня. Я забыл дома паспорт.

— Я только отдам рукопись, — сказал я.

— Паспорт.

— Вы можете пройти со мной.

— Так что, паспорта нет?

— Нет, — ответил я.

— А деньги? Деньги есть?

Какие там деньги. На мне даже трусов не было.

Он выставил меня на улицу. Ладно, фигня. Я кое-что придумал. За спиной охранника я прекрасно видел дверь, на которой висела табличка «Отдел прозы». Я сразу вычислил, где находится окно кабинета. Правда, это был третий этаж. Но я не хотел отступать. Я вышел на улицу, подтянул штаны и полез вверх по водосточной трубе. Она была старая и трещала по швам. В любой момент я мог шарахнуться об асфальт. Придется звать на помощь, если выживу. Ужасное унижение. Выйдет охранник и скажет:

— Ну что же ты за мудень такой?!

Хотя не выйдет. Я справился. Я стоял на карнизе третьего этажа и смотрел на окно. Форточка нараспашку — то, что надо. Я сделал несколько воробьиных шажков, протянул руку и втолкнул рукопись внутрь. Дело сделано. Может быть, я не победил, но и не проиграл. Я сделал еще несколько шажков, цепляясь пальцами за гладкую стену, и заглянул в окно. Я рассчитывал увидеть свою рукопись, лежащую на столе редактора поверх всех остальных бумаг. Но большая литература меня жестоко наебала. Это была кухня чьей-то квартиры. Рукопись разлетелась по полу. Ну что же я за мудень такой?! Я только сейчас сообразил, что от водосточной трубы пошел не в ту сторону.

Я почувствовал голод, когда вышел из метро. Редакция находилась неподалеку. Пешком — минут десять. Денег у меня не было. Вернее, были. Но назвать эту сумму деньгами язык не повернется. Я купил мороженое на палочке. Совсем малюсенькое. Размер точно соответствовал моему финансовому положению. Я его сожрал, обсосал палочку и двинулся в сторону редакции. Мой последний шанс. В сумке остался только один экземпляр моего «Одиночества».

В кабинете редактора сидела женщина. Напротив нее стоял мужчина. Лысый. Но на вороте пиджака я отчетливо разглядел перхоть.

— Двадцать шесть авторских листов — это много? — спросил лысый.

— Надо сократить, — сказала женщина.

— Как насчет двадцати?

Женщина посмотрела на меня.

— Подождите за дверью, — сказала она.

Я вышел за дверь и стал ждать. Прошло десять тысяч
лет. Я проклял этого лысого дурака. Я проклял эту женщину. Они там умерли. Но вот он вышел, а я вошел. Женщина выглядела так, будто пережила атомную бомбардировку. Мне стало стыдно за себя и свою рукопись.

— Что у вас? — спросила она.

— Рассказ, — ответил я. — Но он совсем маленький.

Я достал из сумки рассказ.

— Боже, да там страниц десять! — сказала она.

— Всего шесть, — улыбнулся я.

— Как вас зовут?

— Виктор, — ответил я. — Виктор Селёдкин.

— Вы юморески, что ли, пишете?

Зазвонил телефон. Она сняла трубку.

— Сколько? Восемнадцать? Нет, восемнадцать много.
Хотя бы четыре.

У нее были грустные глаза.

— Лысый? — спросил я.

— Что вы сказали? — спросила она, прикрыв трубку ладонью.

— До свиданья, — ответил я.

Я положил рукопись в сумку и вышел из кабинета.
Лысый стоял на улице. Разговаривал по мобильному телефону и размахивал свободной рукой.

— Ну, хотя бы десять! Хотя бы десять, черт вас дери!

Я остановился, достал из кармана свой мобильник и набрал номер.

— Боже мой, неужели это ты? — спросила она.

— Да, — сказал я. — Хочу к тебе.

Я вошел в квартиру. Дверь оказалась не заперта. Она сидела на столе, задрав юбку, и брила левую ногу кухонным ножом. Звук был такой: «шррр-шррр». Я подошел к ней и мягко поцеловал бородавку на переносице. Красавица моя! Никому мы не нужны.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить