Аглая Чечот
Аглая Чечот

Искусственное дыхание


Повсюду говорят, что картина «Кислород»—это и не кино вовсе, а так — «проект». Тем не менее одну функцию, присущую далеко не всякому фильму, этот «проект» выполняет хорошо: он гипнотизирует аудиторию. Потому что любое построенное по принципу клипа зрелище в конечном счете гипнотизирует. На зрителя действуют яркие образы и внешне разнообразный, но внутренне одинаковый ритм музыки с речитативом. Дальше остается два варианта — либо ты сразу выходишь из кинозала, отказываясь играть в эти клиповые игры, либо, спокойно признавая свое поражение, отдаешься уносящему тебя течению сменяющих друг друга картинок.

Вообще интересно, почему такой жанр, как «клип» — в самом широком смысле этого слова, — так удобен для всевозможных размышлений на тему миллениума, прихода мессии или конца света и соответствующих им картин? (Вот и в «Кислороде» есть такие кадры, когда нам показывают Землю, объятую войной, и террористические действия в горячих точках.) Во время просмотра становится ясно, что ни о какой структуре не может быть и речи, она, как земля, уходит из-под ног, и после третьей части уже не понимаешь, сколько ты посмотрел и сколько осталось. Наверное, это и есть основное правило клипа — создать ощущение безвременья внутри самого произведения, — когда нет начала и конца. Библейские цитаты соседствуют с жаргоном и матом, а в музыкальном сопровождении ритмический рисунок молитвы постоянно перекликается с мелодиями танцпола. Откуда в этом сумбуре появится философия, на которую упорно намекают авторы, — для меня загадка.

Весь фильм похож на монолог перевозбужденного подростка, пытающего
зрителя своими беспокойными вопросами, наскоками, «наездами». История о поиске небывалой субстанции «кислород», которая, как нам ясно из фильма, не соответствует химическому составу этого вещества, но воплощает собой живое дыхание жизни, — обмирщена, уплотнена в плоти и крови. И, соответственно, в пошлости, неправдоподобии, самовлюбленной рефлексии героев, всеядности и вкусовой индифферентности режиссера.

Поэтому мелко говорить о том, что сцена убийства пришла в этот фильм из какой-то чернушной комедии, или о том, что город Серпухов в жизни являет собой ухоженный городок, окруженный яблоневыми садами.

Соединив произвольно приметы разных жанров, режиссер хочет получить приемлемый компромисс между молодежной комедией продюсера Бондарчука и артхаусной социальноострой картиной. При этом он умудряется сохранять надежду на лирическую убедительность. Махнув уж на все рукой, думаешь, что, может быть, действительно поэзия должна быть глуповата? Но режиссеру этого, увы, не хочется: ему подавай, чтобы и лирично, и интеллектуально. Когда влюбленные друг в друга герои задают себе вопрос: «Что же самое главное?», их ответ звучит неожиданно: «Совесть», говорят они. А в первоначальном варианте сценария они говорили: «Секс»…

Любовная тема в «Кислороде» связана с социальными проблемами. Но сами социальные проблемы не анализируются, а даются одним живым сгустком, отчего претензия на социальный диагноз выглядит эмоционально острой, но идеологически инертной. Единственное, что может соединять героев, по мысли авторов, — это, опять же, кислород. И эта убежденность разделялась бы нами, если бы зритель не замечал каких- то пошлых примет современности в духе журнала «Афиша» — «дорогих духов, детского мыла и шампуня из крапивы».

Откуда они берут деньги, чтобы бегать и искать друг друга в Риме, Токио, Лондоне, да по всему миру? Откуда берет деньги съемочная группа? И кто такие эти молодые люди, что их страдания могут быть облечены во всемирный и больше — вселенский — масштаб? И мы отвечаем — «да никто», а потом смиряемся с этим. Мы и сами часто принимаем дорогие духи за «кислород». То, что преподносится как свобода, на самом деле есть образ далеко не свободного, падкого на определенные стереотипы общества. Герои справедливо наказаны за то же, за что была наказана и героиня «Эйфории»: она ходила по степи в кедах и красном платье.

Два мира — московской тусовщицы и паренька из провинции — не могут переварить не свою пошлость. Из-за этого они не только разобщены, но и не равны сами себе. Никому нет дела до чужой социальной пропасти. Перед нами герои, у которых нет проблем, кроме проблемы оправдания собственного существования.

И язык не поворачивается осуждать создателей фильма, как невозможно осуждать подростка, инстинктивно чувствующего, где больнее и тревожнее, и подражающего сразу всему, что он видит. И можно ли возмущаться по поводу «кислородной лопаты» и надо ли говорить, что сравнение сердца с двуспальной кроватью, забрызганной спермой, — дешевое?

В том-то и дело, что подросток не разбирает, что хорошо, что плохо, что в искусстве комильфо, а что нет, он гребет подряд все, что его задевает. И если он считает, что кислород в этом есть, как с ним поспоришь.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить