Жил-был доктор
Зашкаливающая популярность Хауса — в России пик пришелся на 2008 год: футболки с Хаусом, обложки с Хаусом, поговорки Хауса, даже песня про Хауса — должна, по идее, внушать нешуточные опасения каждому, кто раздумывает, смотреть данный сериал или
Причины и следствия народной любви — разговор долгий и особый. Чего в ней больше: узнавания, неприязни, благодарности за прилюдное оправдание присущих каждому (каждому ли?) недостатков — так сразу и не определишь. Одно совершенно понятно: незаметно и стремительно доктор Хаус стал общим местом и главным культурным героем закругляющихся нулевых.
Как устроен Хаус?
«Доктор Хаус» устроен компилятивно — он типичное дитя постмодерна (какое слово важнее — «постмодерн» или
Грубый доктор Хаус
Хаус остряк, сноб, бурбон и монстр, но не только и не столько затем, чтобы потешить зрителя. Российского зрителя вообще, кажется, врачебной грубостью не напугать, так что сериал смотрится едва ли не как комедия. Но иное дело Америка, где дурной характер может стоить врачу карьеры, а больнице, которая прикрывает такого сотрудника, — судебных издержек. В американском контексте мизантропия Хауса, его замашки домашнего тирана и начинающего садиста — деталь исключительно фантастическая.
Как мы знаем, у каждого приличного супергероя должна быть подходящая амуниция (суперкостюм с набором гаджетов), и так уж вышло, что для Хауса обмундированием служат ерничанье и бахвальство. Он давно перестал бриться, гладить рубашки и повязывать галстук, бросив все силы на оттачивание и без того безотказно функционирующего остроумия, укрепление репутации яростного сексиста, расиста и забияки. «За самодовольством ухаживать легче, чем за внешним видом» — эти слова, неоднократно произнесенные Хаусом, выдают в нем человека крайне практичного: блестящая манера общения с водопроводчиками только подтверждает это предположение. Но выглядит это «самодовольство» в интерпретации Хауса довольно сомнительно и даже безвкусно. Впрочем, не более безвкусно, чем костюм Бэтмана на Бэтмане.
По костюму супергероя встречают. Это непременное условие идентификации. Не напишешь букву “S” на груди — не поймут, что Супермен; не скажешь гадость — не поверят, что доктор Хаус. Но нельзя недооценивать и защитные функции красочной атрибутики. Маска, чтобы напугать, реактивный ранец, чтобы не догнали, бронеплащ, чтобы не подстрелили. Злой язык и боль в ноге предохраняют Хауса от лишних контактов и социальных связей.
Хаус, как подросток, запирающийся в своей комнате от враждебного мира, личность с диктаторскими замашками. Он стремится обладать миром, повелевать им и в то же время отталкивает его. Он избегает неоплачиваемых знакомств и длительных отношений, а с пациентами общается лишь в крайнем случае (представляется больничным уборщиком или социальным работником). Крайняя безответственность сочетается с крайней же осторожностью. Логика поступков примерно как в известном тосте: «Чтобы у нас все было, и нам ничего за это не было».
Ради исполнения своих желаний и сохранения собственной свободы Хаус ведет невероятно сложную игру. Он профессиональный лжец (здесь даже народная этимология слова «врач» в помощь). Жизненное мотто доктора «все лгут» так часто помогает при сборе анамнеза, что со временем становится универсальным оправданием. Действительно, лгут все, и, значит, он тоже в своем праве. Предупреждал ведь.
Интриган и манипулятор, Хаус всегда получает необходимое и не переносит, когда
На кого похож Хаус?
Не только на черта. «Википедия» утверждает, что люди, придумавшие Хауса, оглядывались на Шерлока Холмса. Действительно, при внимательном просмотре сериала несложно отследить холмсовскую линию. Мало того, что из каждой болезни Хаус делает детектив, так он еще: проживает в квартире
Однако чем больше сходств, тем значительней пропасть, пролегающая между двумя Х. Шерлок Холмс был плоть от плоти своего устойчивого викторианского времени; добротный, хорошо одетый англичанин, складный и надежный, как зонт. Холмс, даже несмотря на свою крайне сомнительную профессию — вспомните страхи едва познакомившегося с сыщиком Ватсона, — представлял собой человека связного и дельного, живущего в тесном мире привычек и упоенно дергающего за нити, связывающие его с реальностью — преступный мир его опасался, полиция завидовала, квартирная хозяйка уважала, а Холмс был этим крайне доволен. Предсказуемое объяснимо, а значит, прекрасно.
Хаус, несмотря на талант детектива и манипулятора, по природе своей антисоциален. Он источник опасности для окружающих и себя самого. Хаус словно бы играет с реальностью в наперстки. Иногда выигрывает, но чаще спускает все до последнего. Квартирная хозяйка (то есть Кадди — главврач больницы, в которой работает Хаус) его терпит, клиенты (то есть пациенты) покорно ненавидят, а коллеги в отместку за все унижения норовят обмануть или хотя бы подпилить ему трость. Однажды лучший друг Уилсон решает сдать Хауса полиции — из лучших побуждений, конечно, но могли вы представить себе Ватсона, который дает Лестрейду свидетельские показания против Холмса?
Кажется, что в гораздо большей степени Хаус обязан своими экранными повадками не Холмсу, а другому персонажу британской литературы — выдуманному
Резвым кидалтом Берти купался в ванной с уточками и заигрывал с девицами, рискуя своей нелепой холостяцкой свободой. Вудхауз напирал на упадок уважения своего недоросля к бессмысленным общественным институтам (особенно к констеблям) и к старшим (особенно к тетушкам). Взгляду читателя представали утрированно игривые
«Доктор Хаус» представляет собой столь же утрированный, ироничный слепок с реальных нулевых. Главные ценности и завоевания времени — политкорректность и социальная терпимость, — словно традиции чопорной поствикторианской Англии, подвергнуты осмеянию как лицемерные и бессмысленные. Да и человеческая вселенная в целом признана безнадежной. Единственный выход, который предлагает Хаус своему половозрелому зрителю, эскапизм, бойкот, наркотический делириум.
Как из Вустера мог вырасти Хаус?
Он именно что вырос, повзрослел. Хаус — человек, лишившийся главной типической черты
Слуга Вустера являлся для Вудхауза ключевой фигурой: Дживз выполнял роль единственного взрослого, бога, решавшего проблемы инфантильных господ. Богоподобный gentleman’s gentleman удерживал цивилизацию от распада: он владел секретом заваривания чая, мог дать дельный совет запутавшемуся влюбленному и точно знал, какую шляпу не следует надевать для прогулок в приличном городе.
В хаусовских нулевых Дживза нет, и функции верховного распорядителя переходят к врачу с палкой. Поэтому именно он отчитывает решившую завести ребенка Кадди, мучает Уилсона и дает уроки ангельского терпения своей врачебной команде, назидательно спасая очередного обреченного на смерть пациента в финале очередной серии. Несомненно, что и зритель, еженедельно наблюдающий за этими сеансами врачевания и нравоучения, тайно или явно желает присоединиться к компании тех, кого только что отчитал Хаус. Чем еще объяснить популярность этого зрелища? Только тем, что зритель хочет быть отшлепанным. Хаус не возражает, он присмотрит за всеми. Но кто присмотрит за Хаусом?
Не секрет, что над самим Хаусом установлена негласная опека. Круглосуточная вахта, которая должна сдерживать его разрушительную, как кажется многим, деятельность, своего рода имитация того контроля, который осуществлял над Вустером Дживз. Каждый из друзей и знакомых Хауса считает себя ответственными за него. Его пытаются воспитывать, тыкать носом, стыдить. Не дает покоя наркотическая зависимость, природное упрямство, да малоли какие недостатки можно найти. Но едва ли эту опеку можно назвать хоть
Хаус и Бог: главное — вcе отрицай
Он декларирует: «Бога нет, и не нужно его придумывать». Отсутствие Высшей силы для Хауса фактически вытекает из постулата «все лгут». Как врач и чрезвычайно практичное существо, Хаус просто обязан настаивать на автономности и конечности человека. Так, по его мнению, правильней. Но поверить даже в такую удобную гипотезу, не подкрепив ее уликами, он не может, ведь ему «все лгут». Нужны неопровержимые научные доказательства отсутствия высшего существа. Если же таких доказательств не существует, значит, Бог просто играет с ним. Ровно так же, как сам доктор играет со своим окружением и своей жизнью. Такое предположение Хауса бесит. Чтобы подтвердить отсутствие Всевышнего или выяснить с ним отношения, Хаус готов даже остановить себе сердце, вызвав клиническую смерть.
Это ли не подлинный нонконфомизм?
Энергия отрицания в Хаусе сильна. Он любит фраппировать окружающих резкими высказываниями по вопросам расовой и половой сегрегации, идет наперекор начальству, только чтобы поддержать необходимый для эффективной работы уровень адреналина в крови, готов поплатиться врачебной лицензией за внезапный приступ гордыни, отчаянно хамит всем, кто только под руку попадется. Однако желание сказать «нет» едва ли можно назвать стройной системой взглядов. Хаус
Один диагноз и оправдание на всех
Популярные сериалы последней пятилетки — форменное раздолье для психотерапевта и социолога. Всматриваясь в телеэкран, аудитория ждет ответа на сакраментальные вопросы «где я?», «кто я?», «почему я?» и прочие.
«Доктор Хаус» — если и не идеальный ответ на эти вопросы, то, по крайней мере, внятная попытка ответа. Пока по одному каналу жертвы авиакатастрофы пытаются выжить в искривленном времени и пространстве, а по другому положительный
Едва ли стоит им верить. Ведь уже само существование Хауса является свидетельством того, что его критика «лживой» вселенной не имеет особого смысла. Хаус все равно что человек на «дискуссионной» трибуне
Читайте также
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Альтернативная традиция — «Звуковой ландшафт»
-
«Когда возник Петербург, всё сложилось» — Дарья Грацевич и Карен Оганесян о «Черном облаке»
-
Страх съедает Сашу — Разговор с Александром Яценко
-
«Ковбой из Копенгагена» Николаса Виндинга Рефна — Wanna Fight?
-
Все (не) напрасно — «Королевство: Исход» Ларса фон Триера