Сергей Лобан
Сергей Лобан

Любовь


Любовь (отрывок из новеллы)

ВЕРА сидит за компьютером, прислонив ухо к мобильному телефону. Смотрит на экран монитора. На экране медленно раскрывается картинка с изображением странного многоголового монстра с щупальцами, усами, проводами и прочими имплантантами.

ВЕРА: Киберстранник, у тебя странный голос.

КИБЕРСТРАННИК: У тебя тоже.

ВЕРА: Пришло…

КИБЕРСТРАННИК: Может, ты удивишься, но это я. 

ВЕРА: Но это же… Это не фотография!

КИБЕРСТРАННИК: Да.

ВЕРА: Мы договаривались о фотографии.

КИБЕРСТРАННИК: Фотография не передает сущности.

ВЕРА: Это твоя сущность?

КИБЕРСТРАННИК: Таким я себя вижу.

ВЕРА: Но это не честно! Я присылала настоящую фотографию!

КИБЕРСТРАННИК: Прости.

ВЕРА: Но что в этом такого? Я просто хочу представлять, с кем я общаюсь.

КИБЕРСТРАННИК: Я выгляжу хуже, чем ты можешь представить.

ВЕРА: Ты недооцениваешь мое воображение.

КИБЕРСТРАННИК: Я не хочу ограничивать свободу твоего воображения своей внешностью. (….)

[…]

Телефонный звонок. Вера, рыдая, берет трубку, выключает звук телевизора.

ВЕРА: Алло!

КИБЕРСТРАННИК: Ты обиделась?

ВЕРА: Нет.

КИБЕРСТРАННИК: Ты так неожиданно вышла из сети. Я писал — ты не отвечала…

ВЕРА: У меня отобрали модем. Мать считает меня интернетзависимой.

КИБЕРСТРАННИК: … Плохо….

ВЕРА: Я больше не смогу выйти в сеть… Может быть, никогда…

КИБЕРСТРАННИК: Как же теперь быть?

ВЕРА: Я не знаю… Раз уж у нас нет выбора… Может, мы всетаки попробуем… предпочесть реальный мир?

КИБЕРСТРАННИК: Это все уничтожит.

ВЕРА: Почему ты так думаешь?

КИБЕРСТРАННИК: Так всегда бывает.

ВЕРА: Но мы ведь уже говорим. Что плохого, если мы встретимся?

КИБЕРСТРАННИК: Ничего хорошего.

ВЕРА: Но почему? Ты можешь объяснить, почему?

КИБЕРСТРАННИК: Я уже писал об этом, но если хочешь свести все к пошлости…

ВЕРА: Я не хочу. Но… неужели ты не понимаешь! …Я не могу так! Все равно приходится жить реальной жизнью, а я не могу, я задыхаюсь. У меня ведь никого нет… кроме тебя! Понимаешь?! Вообще никого!

Около памятника Грибоедову все встречаются со всеми.

Вера подозрительно косится на мужчин, но никто не смотрит в ее сторону. Вера заглядывает в их лица, смущается.

Они не реагируют никак.

А Киберстранник (это полный лысоватый мужчина лет тридцати) стоит чуть сзади, не подходит, поглядывает на нее, пряча за спиной цветок (голубую розу).

Вера подходит к кому-то, спрашивает — тот отрицательно машет головой. Киберстранник (на заднем плане) наблюдает. Вера идет к другому, спрашивает:

ВЕРА:Вы не Киберстранник?

Незнакомец усмехается.

НЕЗНАКОМЕЦ: Я что, похож на Киберстранника?

Вера заглядывает в лицо третьего, с гитарой.

ВЕРА:Извините, вы не Киберстранник?

Наконец напряженный и мрачный Киберстранник подходит к Вере, дотрагивается до локтя .Она оборачивается.

КИБЕРСТРАННИК: Ну вот…

Киберстранник отдает ей розу. Он разворачивается и уходит. Вера останавливается в растерянности, потом бросается догонять. «Подожди! Ну, подожди же!» Киберстранник идет не оборачиваясь. Она хватает его руку.

ВЕРА: Ну чего ты?! Разве я виновата? Ты же так и не прислал фотографии — только сущность… Как я могла догадаться?! Внешне ты обычный.

КИБЕРСТРАННИК: Ты рассчитывала увидеть необычного?

ВЕРА: Нет.

КИБЕРСТРАННИК: …Я видел, к кому ты подходила. Это говорило о многом.

ВЕРА: … Я просто пыталась тебя найти.

ВЕРА: …Ты давно меня заметил?

КИБЕРСТРАННИК: Давно…

Киберстранник останавливается.

КИБЕРСТРАННИК: Я решил, если ты догадаешься… эта встреча имеет смысл.

Киберстранник уходит.

Кинотеатр. Вера и Киберстранник сидят в зале, смотрят фильм «Иван Грозный». Киберстранник то смотрит на экран, то поглядывает на нее, и снова переводит взгляд на экран. Она тоже то начинает коситься на него, то переводит взгляд на экран.

После фильма уже стемнело. Они понуро бредут под фонарями.

Киберстранник и Вера на детской площадке.

Вера сидит на качелях. Киберстранник стоит рядом.

КИБЕРСТРАННИК: …. Видишь, я был прав. Ничего не выходит.

ВЕРА: Почему?

КИБЕРСТРАННИК: Ну это видно.

ВЕРА: Я тебе неприятна?

КИБЕРСТРАННИК: Да не, я не говорил…

КИБЕРСТРАННИК: …А ты читала Борхеса «Сад расходящихся тропок»?

ВЕРА: Нет. А про что там?

КИБЕРСТРАННИК: Ну… там про сад расходящихся тропок, — это лабиринт и книга, где все имеет множество вариантов… В общем, нужно читать…

ВЕРА: Ты так много читаешь! Мне даже стыдно за себя…

КИБЕРСТРАННИК: Книги интереснее людей.

ВЕРА: Правда? Но ты такой интересный! Лучше любой книги.

Они идут по трассе. Она бодро вышагивает. Киберстранник, прихрамывая, ковыляет сзади. Киберстранник запыхался и вспотел.

КИБЕРСТРАННИК: …Можешь объяснить, куда ты так несешься?!

ВЕРА: Как куда? Нас ждет море!

КИБЕРСТРАННИК: … Подождет.

ВЕРА: Ты устал? Хочешь, давай отдохнем?

КИБЕРСТРАННИК: Я не устал, я просто не понимаю, зачем вообще идти. Давай встанем здесь и будем ловить машину.

ВЕРА: Да? Но так кажется, что что-то происходит. Так мы движемся, даже если не едем.

КИБЕРСТРАННИК: Это иллюзия.

Они едут в фуре, унылые и вялые.

ВЕРА: Что рассказать ?

ВОДИТЕЛЬ: Да что угодно. Анекдот, песню спой…

ВЕРА: Анекдот? …

ВОДИТЕЛЬ: Да-а…такие приятные собеседники. Ну где живете, куда едете?

ВЕРА: В Крым едем ….

ВОДИТЕЛЬ: Ну не молчи. А то усну, и пиздец. Давай что-нибудь … информацию! Расскажи, как познакомились?…

ВЕРА: По интернету…

ВОДИТЕЛЬ: Молодцы! И не боишься с ним ехать! Неужели не боишься?

ВЕРА: Не знаю…

ВОДИТЕЛЬ: А не слышала, что ли, историю эту? Маньяк находил жертв через интернет, а потом их жрал. Так-то бывает.

Ты вот думаешь, сейчас доедем, арбузов поедим… а он…

Ты посмотри, какой страшный!

ВЕРА:… (улыбается)

ВОДИТЕЛЬ: Точно говорю. Рожа хищная. А у тебя вид аппетитный. Аж слюнки текут. Ой поберегись, детка!

Дружба (отрывок из новеллы)

Пекарня. Свежеиспеченные батоны падают в огромный вращающийся поддон.

Четыре молодых парня, фасовщики, раскладывают поступающие батоны в контейнеры. Действуют четко, ритмично.

К ним подходят человек с камерой и симпатичная девушка (Корреспондентка). Оператор сразу начинает снимать фасовщиков. Девушка что-то объясняет начальнику, потом тот уходит, и она дружелюбно машет одному из работников (Знаменскому), Знаменский улыбается и машет ей в ответ.

Оператор снимает.

Все, кроме Знаменского, нервничают, переглядываются.

Другой работник (Женя) обращается к Знаменскому. Говорит жестами. Все четверо слабослышащие.

ЖЕНЯ: Что происходит? Ты их знаешь?

ЗНАМЕНСКИЙ: Телевидение. Снимают сюжет про глухих, они уже снимали у меня в институте.

ЖЕНЯ: Какой еще сюжет?

ЗНАМЕНСКИЙ: Это из-за конкурса. Я победил в конкурсе, телевидение снимает сюжет.

ЖЕНЯ: Конкурс? А зачем они приперлись в пекарню?

ЗНАМЕНСКИЙ: …

ЖЕНЯ: Я не собираюсь сниматься. (Машет оператору, чтобы прекратил снимать, но тот продолжает.) Мы не обезьяны. Скажи ей, что мы не обезьяны и мы не собираемся сниматься. Снимайся сам, если хочешь. Грузи батоны, маши руками — позируй. Мы не будем! Пошли!

Все трое уходят, Знаменский остается, его заваливает батонами.

Дискотека глухих. Оператор и корреспондентка ходят по залу, оператор снимает глухих, разговаривающих жестами, танцующих.

Знаменский стоит в углу. Корреспондентка подходит к нему.

КОРРЕСПОНДЕНТКА: Объясни, как ты это делаешь? Как ты танцуешь, не слыша музыки?

ЗНАМЕНСКИЙ: (Берет ее руку и прикладывает к стене.) Чувствуешь вибрацию? Стены, пол, можно почувствовать это в воздухе… Попробуй не слушать, просто почувствуй.

Они танцуют. Она смотрит на него улыбаясь, дотрагивается до слухового аппарата, трубка которого уходит в ухо.

КОРРЕСПОНДЕНТКА: Так странно… как у Кроненберга…

К Знаменскому подходят друзья и отзывают его в сторону.

ВАЛЕРА: Скажи, почему тебе нравится быть обезьяной?

ЗНАМЕНСКИЙ: Я не обезьяна.

ВАЛЕРА: А кто ты? Тебе нравится, что на тебя пялятся, только потому, что ты глухой?

ЗНАМЕНСКИЙ: …Нет.

ЖЕНЯ: Каждые полгода припирается журналист, и обязательно ему снимать дискотеку. Сенсация! Глухие танцуют под музыку!

МАКСИМ: Это зоопарк.

ЖЕНЯ: Уведи их!

ЗНАМЕНСКИЙ: Что ты командуешь? Думаешь, самый умный? Решай за себя.

ЖЕНЯ: Уведи. Или ты нам не друг.

ЗНАМЕНСКИЙ: Послушайте, сколько можно вариться в своем собственном соку?! Вы же все протухли! Скажи, когда ты в последний раз общался с кем-нибудь кроме нас?

ЖЕНЯ: Мне это не нужно.

ЗНАМЕНСКИЙ: Ты просто боишься!

ЖЕНЯ: Болтай-болтай.

ЗНАМЕНСКИЙ: Ты всю жизнь трясся над своей глухотой, не дай бог кто-то посмеется.

ЖЕНЯ: Ты нарушил принципы.

ЗНАМЕНСКИЙ: Меня достали ваши принципы.

ЖЕНЯ: Кто ты после этого?

ЗНАМЕНСКИЙ: Эти игры в индейцев вот где у меня сидят!

ЖЕНЯ: Вот как! Тогда нам не о чем больше говорить.

ВАЛЕРА: Иди, лижи им задницы. Ты больше не с нами.

ЖЕНЯ: Глухонемая обезьяна!

Уважение (отрывок из новеллы)

Квартира, захламленная до крайности. Сын, одетый, спит в спальном мешке. Долго звенит телефон. Сын просыпается, берет трубку. Взъерошенный, ничего спросонья не может понять.

СЫН: Отец?

ОТЕЦ (Голос в трубке): Я хотел заехать поговорить. После двух. Ты будешь дома?

СЫН: Да …

ОТЕЦ: Ну, давай, сынок, до встречи!

Никита (сын) и друг собирают мусор в большие мешки.

ПОПОВ: А что странного? Соскучился человек, хотел повидаться — отец все-таки.

СЫН: Он восемь лет не появлялся.

ПОПОВ: За восемь лет можно соскучиться. Может, хочет помочь? Пристроить куда-нибудь, в театр, в кино?

СЫН: Как-то сомнительно.

ПОПОВ: Ты что, не рад?

СЫН: Не знаю… Рад…

ПОПОВ: Так и не думай лишнего.

СЫН: …

ПОПОВ: И помни: когда будет твоя судьба решаться, я — твой продюсер.

СЫН: Да. Э-эх.

Отец и сын в ресторане. Сын ковыряется в тарелке.

Отец ничего не ест, смотрит на сына.

Неожиданно отец поднимается, обходит столик и встает перед сыном на колени.

ОТЕЦ: Прости!

Любопытные сморят. Сын ошарашен и смущен, оглядывается по сторонам.

Вечер. Темно. Отец высаживает сына у дома.

ОТЕЦ: Ну давай, сынок! До встречи!

Сын наконец-то решается спросить.

СЫН: Папа…

ОТЕЦ: Что, сынок?

СЫН: Можно прийти к тебе на репетицию?

ОТЕЦ: Зачем на репетицию? На спектакль приходи!

СЫН: А можно репетицию… посмотреть бы?…

ОТЕЦ: Репетицию именно? Приходи, конечно…

В театре. Отец на сцене, репетирует:

Несчастные вы дети! Знаю, знаю,

Что надо вам. Я вижу ясно: все

Страдаете. Но ни один из вас

Все ж не страдает так, как я страдаю.

Сын с Поповым сидят в зале.

Несколько раз отец начинает произносить монолог, но чтото его сбивает.

ОТЕЦ: Выйдите все, пожалуйста, из зала!

Все выходят. Никита и Попов продолжают сидеть.

ОТЕЦ (кричит): Вас тоже касается!

Они поспешно собираются и идут к выходу.

Вечер. Квартира сына. Звонок в дверь. Никто не открывает, звонок настойчивей. Никита стоит в коридоре и прислушивается, бесшумно подходит к двери, снова стук и звонки.

Голос отца за дверью: «Никита! Сынок! Это я!» Сын подходит, заглядывает в глазок и осторожно открывает.

Отец и сын гуляют по мосту, смотрят на звезды кремлевских башен и на звезды в небе.

ОТЕЦ: Ни в коем случае не умереть!…Ты понимаешь!? А бессмертие — значит, не исчезать! Оставаться в чужих глазах. На бумаге, на пленке, как угодно. Как Чарли Чаплин, как Чапаев.

Понимаешь? Все внимание, очно, заочно, все должны помнить, — вот он каков я, в 10, 15 лет, 44 года. Жил, ходил среди вас, такой, как вы, но особенный, ни на кого не похожий.

СЫН: Я тоже думал, как выйти за пределы себя…

ОТЕЦ: За пределы себя! Но ведь был Христос! Он уже вынес нас за все мыслимые пределы. Он все про нас знает, видит, простил и любит нас таких, какие мы есть. В любви бессмертие! Мы вечно живем в нем. И нам он велел любить, пускать других в свое сердце. А кого я любил? Я никого не пускал! Все недостойны!!! Только я, я, я, запомните, слушайте меня…

ОТЕЦ: Настоящее, человеческое, главное дело — не сделано! Вот от этого и проблемы. Больше ни от чего. Мне здесь надо быть, с тобой. Вот что я понял!

Отец обнимает сына за плечи и обнявшись, они уходят по улице.

На сцене выступает Жан Авиньон. Поет: «I’m friendly dog in the unfriendly world». Скачет, растягивает картинки, играет на игрушечном синтезаторе, публика танцует.

За столиком сидят Попов, Звукорежиссер, Актер. Они выпивают, спорят. Рома-Легенда и Волжин тоже сидят за столом, пьют пиво, не принимая участия в дискуссии.

ПОПОВ: Вы не понимаете! Идея естественной живой эманации звезды. Рома-Легенда не просто внешняя копия Цоя.

АКТЕР: А кто?

ПОПОВ: Помните, ведь были прерафаэлиты. Они восприняли дух эпохи Рафаэля. И их картины, по сути подражания, висят в музеях и продаются за полмиллиона долларов. Рома-Легенда — то же самое.

ЗВУКОРЕЖИССЕР: Все-таки не совсем то же самое.

ПОПОВ: Кроме того: медиум из зе месседж, средство — это и есть сообщение. Другими словами: художник — это произведение искусства. А рок, вопреки расхожему заблуждению, не рок-музыка. Рок — это рок-звезда. Именно звезду следует тиражировать как произведение искусства.

ЗВУКОРЕЖИССЕР: Я понимаю идею, идея мне нравится. Мне не нравятся методы.

ПОПОВ: Чем плохи мои методы? Исполняю заветные желания.

ЗВУКОРЕЖИССЕР: Ты человека выставляешь на посмешище! Делаешь из него карикатуру.

ПОПОВ: Я вижу в нем коммерческий потенциал.

ЗВУКОРЕЖИССЕР: Ты используешь человека, который тебе верит. Это грязно! Это манипуляция!

ПОПОВ: Это сотрудничество!

ЗВУКОРЕЖИССЕР: Ты показываешь его не потому, что он хорош, а потому, что он урод. Неэтично показывать уродов.

ПОПОВ: Я не считаю его уродом. Он как никто адекватен процессам, происходящим в шоу-бизнессе и вообще в искусстве.

ЗВУКОРЕЖИССЕР: Ты хочешь сравнить всех с ним и сказать, что все такие же уроды. И, может быть, это правда. Все уроды. Но человек тебе верит.

ПОПОВ: А в чем обман? Я обещаю успех, я пытаюсь обеспечить ему успех. Изо всех сил пытаюсь.

ЗВУКОРЕЖИССЕР: Ты постмодернист, для тебя все игра, а для него это жизнь.

ПОПОВ: А для меня не жизнь, по-твоему? Я в эту историю вкладываюсь куда больше, чем он. 

ЗВУКОРЕЖИССЕР: Твоя игра — вот ты и вкладываешься. Ты сделаешь проект, повысишь свой рейтинг, а чем это станет для него?

Подходят Корреспондентка, Знаменский и Оператор…

АКТЕР: Кто войдет после звонка, тот получит тумака!

АКТЕР: Послушайте, Сергей! Вам случайно не нужен глухой певец? В комплекте выставлять?

Попов не реагирует и продолжает спорить со Звукорежиссером.

Кадры, снятые на Betacam на фоне храма Христа Спасителя.

ПОПОВ: Мы живем в эпоху эрзацев. Все тоньше грань между искусственным и настоящим. Этот храм за моей спиной построен на месте открытого бассейна «Москва» к тысячелетию крещения Руси. Он является точной копией взорванного в 1931 году храма Христа Спасителя. Кто-нибудь посмеет утверждать, что от того, что это копия, храм стал менее святым?

ВОЛЖИН: Сережа, не шути так, это плохо кончится.

Фотосессия. Фотограф (это Оператор Вася, друг Корреспондентки) снимает Рому-Легенду «под Цоя», освещает специальным светом, просит принимать разные позы.

Из кухни или какого-то еще закутка выходит Актер (Сеня) с косяком. Он выпускает дым, увидев Цоя, делает испуганное лицо, вытягивает руку.

АКТЕР: Святители небесные, спасите!

Зачем на преданных земле костях.

Разорван саван? Отчего гробница,

Где мы в покое видели твой прах,

Разжала с силой челюсти из камня,

Чтоб выбросить тебя?

Все хохочут. Рома-Легенда выходит из студии.

Рома-Легенда стоит и курит. Приходит Попов, кладет руку ему на плечо. Рома-Легенда сбрасывает.

РОМА-ЛЕГЕНДА: …Я хочу задать тебе важный вопрос….

Обещай, что ответишь честно. …

ПОПОВ: Обещаю.

РОМА-ЛЕГЕНДА: Скажи, как ты на самом деле относишься к Цою?

ПОПОВ: Я очень хорошо отношусь к Виктору Цою….

РОМА-ЛЕГЕНДА: А почему вы все время смеетесь?

ПОПОВ: Да мы не смеемся….

РОМА-ЛЕГЕНДА: Я просто не могу понять, что происходит. Я думал, что мы хотим почтить память Виктора. Это не так?

ПОПОВ: Конечно, но это лишь одна сторона….

РОМА-ЛЕГЕНДА: А какая другая? Заработать денег?

ПОПОВ: И это, безусловно, тоже. Но пойми, популярность и успех нужны нам для того, чтобы донести миру послание, дать миру шанс!

РОМА-ЛЕГЕНДА: Что ты имеешь в виду?

ПОПОВ: Ведь этот проект — своего рода манифест!

РОМА-ЛЕГЕНДА: Какой еще манифест?

ПОПОВ: Манифест неоригинальности.

РОМА-ЛЕГЕНДА: ….

ПОПОВ: Ты только подумай, нельзя шагу ступить в искусстве, в музыке. Это уже снимал тот, то уже пел этот. Тебе нужно отличаться, нельзя изобретать велосипед, иначе ты неудачник. А если я не хочу? Не хочу быть собой! Если мне неинтересно искать себя? Зачем быть собой, если где-то есть кто-то, кто является мной больше, чем я сам! Ты понимаешь?

РОМА-ЛЕГЕНДА: Хм …….

ПОПОВ: Ты нашел Цоя, я Макларена или Уорхола. Я не могу его превзойти, но я хотел бы стать его частичкой, делать то, что делал он, понять то, что понимал он. Как и ты. Это ведь так?

РОМА-ЛЕГЕНДА: Да! …

ПОПОВ: И своим проектом мы провозглашаем эту свободу! Свободу не быть собой! И вся компания, вся раскрутка тебя как звезды — для меня это пропаганда идеи. Уничтожить монополию оригинальности. В этом наша цель! Ты согласен со мной?

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить