В Арктическом Эдеме
«Яптик-Хэсе» — ладно скроенное кино. Well made, как сказали бы иностранцы. В заглавии — имя племенного божка. «Яптик-Хэсе — это дух рода Яптиков. Его возят на священных нартах и никому не показывают. Его дом — дорога. Пока кочует Яптик-Хэсе, на земле всегда будут олени, собаки, ненцы», — сообщает автор в финальном титре.
Фильм начинается и завершается кадрами перегона оленьего стада. Мобильное скопище животных уподобляется безудержному потоку: несчетное множество туш втекает в низины, вертикали рогов скрывают приземистый горизонт. Олень — кормилец аборигенов тундры. Первооснова традиционной ненецкой культуры. Сезонные перекочевки определяют весь жизненный строй. Хронотоп, распорядок, быт. Съемочная группа режиссера Эдгара Бартенева приехала на Ямал летом. Решение было верным. Не только потому, что питерцам удалось избегнуть встречи с экстремальными холодами. Затеяли экспедицию в теплый сезон — избегли экранного стереотипа: «север — непременно льды да снега». Летняя тундра поражает звонкой палитрой. Чистые, яркие цвета. Как на пейзажах Рокуэлла Кента.
В кадре — срез повседневной жизни большой ненецкой семьи. От перекочевки до перекочевки. Режиссер наблюдает за обиходом людей из рода Яптик, вычленяя из цельного блока житейской рутины экзотические «особинки». Вот примостились на нартах крестообразные истуканчики, наряженные почти по-людски. Вот голоса улыбчивых стариков выводят мотив протяжной эпической песни. Незамужняя девушка возится с чужим карапузом. Малец тренируется в метании аркана (базовый навык оленевода). Переходя реку вброд, мужчины взваливают на плечи слабейших — детей и старух. А вот — образчик застольного этикета: и стар и млад ловко орудуют «личными» ножами, срезая полоски мяса с косточки (лезвие — у самых губ).
Наблюдатель стремится представиться невидимкой. Скрывает от зрителя следы своего присутствия, свидетельства вторжения съемочной группы в реликтовый быт. Но в готовой картине автор поистине вездесущ (таковы превратности метода). Он собирает «мозаику жизни» на собственный вкус, исходя из заданной идеи.
Возможно, в чумах имелись радио, керосинка, а может, и аккумулятор. Но за исключением россыпи буханок, запасенных номадами впрок, приметы инокультурных влияний не были допущены в кадр. И это — сознательный выбор. Для демонстрации «аутентичности» быта ненецкого рода Яптик автор нуждался в системе изъятий. «Иногда приходится привирать, искажать что-то, чтобы уловить истинно правдивый дух увиденного», — написал некогда Роберт Флаэрти, прародитель и гуру «антропологического» кино.
«Яптик-Хэсе» — картина почти бесконфликтная. Элемент драматизма, документального «экшна» в ней ослаблен, сведен на нет. Вместо противоборства с природой — блаженное растворение в ней. Суровость уклада арктических кочевников компенсируется благодатью ландшафта. Безупречной сделанностью кадра (триумф операторского мастерства — такой стильной подаче натуры позавидовал бы сам Кристофер Дойл!). Каркасом сюжетной конструкции становится музыка. Именно она привносит в фильм (задуманный, как «горизонтальный срез» туземного обихода) иллюзию динамики, поступательного движения. По словам самого режиссера: «Музыкальные темы выращены Андреем Орловым из детской песенки и из мелодии сюдбабц (эпического сказания, исполняемого в чуме двумя стариками)».
Количество синхронов в картине минимально. «Оригинальный» звук сэмплируется, замешивается в фактуру композиторских тем, монтируется «вперекидку», по принципу звукозрительного коллажа.
Пояснительную нагрузку берут на себя титры — комментарий, впаянный непосредственно в кадр. Приходится верить автору на слово. Действительно ли старику девяносто, правда ли он — шаман? Между кадром и «подписью» порой возникает зазор. В нем может скрываться ирония, подначка, подвох (дай другой титр — получишь иную интерпретацию).
Представители рода Яптик названы поименно. Но образы персонажей обрисованы достаточно бегло — будто на многофигурном холсте. Режиссер портретирует не отдельного человека, а людское сообщество — род, «совокупное тело» Яптиков. Он следует драматургической формуле Флаэрти: «Сюжет должен выходить из жизни народа, а не из действия отдельных личностей». Эдгар Бартенев намеренно нивелирует любой намек на возможные нелады внутри рода, на межличностные конфликты и противоречия. (Если верить фольклору сибирских народов, житейские страсти «детям природы» отнюдь не чужды. Понятные нам коллизии: семейные неурядицы, черная зависть, непутевая любовь — имеются в фабулах «аборигенных» преданий).
С натурщиком-прототипом в картине происходит цепочка значимых метаморфоз. Личность — индивид — архетип: движение от персоны к абстракции. Ребенок становится ребенком вообще, девушка — «девушкой», старик — «стариком». А конкретный ненецкий род — символом, руссоистским фантомом. Яптики представляют всех «блаженных аборигенов», живущих вдали от пороков цивилизации, в полюбовном союзе с природой, а потому сохранивших детское простодушие и душевную чистоту. И поэтому не выглядят случайными журналистские «оговорки». Вроде этой, выловленной в сети: «„Яптик-Хэсе» — замечательный фильм об…. эвенках”…
P. S. Мне удалось списаться с Эдгаром Бартеневым. Его позиция отлична от моей. Слово — автору фильма:
Представления европейского зрителя о реальности аборигенного Севера неизбежно мифологизированы. Героями фильмов-портретов становятся или бичи, или, в лучшем случае, бедные малооленные ненцы, нганасаны, эвенки и т. д., кочующие вблизи русских факторий и поселков.
Так далеко, как забрались мы, обычно съемочные группы не заходят. Снимали именно «настоящих» ненцев, быт, этика и этикет которых мало изменился за последние 300 лет. Я сам стал Яптиком — посвящен в Яптики ненцами этого рода. Среди них нет пьющих, недобрых, глупых людей. С этим народом все в порядке. Мифы о деградации аборигенов нужны «Газпрому» и подобным ему структурам.
Если говорить о концепте «Яптика-Хэсе»… Если какой концепт и был — это сообщение о том, что на нашей планете есть «другая» планета. И чудо этой «другой» планеты, возможно, напомнит нам самим, что и мы тоже живем не на самой плохой из планет. Только очень неумело и слишком самозабвенно, слишком расточительно.
Читайте также
-
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли...
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо