Школа: «Звезда» Анны Меликян — Смертельно свободна
Набор в онлайн-школу «Сеанса» продолжается, срок подачи заявок — до 15 февраля, но откладывать подачу заявок мы не рекомендуем, их много. Сегодня же в рамках проекта «Школа» у нас на сайте дебютирует Валентина Крупник, студентка первого набора Мастерской. Вспоминаем причудливую мелодраму Анны Меликян об ожидании смерти и радости жизни.
Кинематограф любит умирающего героя. Умирание запускает обратный отсчет. А фильм же всегда заканчивается. Может, именно поэтому картины о тех, кто знает свой срок, столь сентиментальны: кино узнает в своих героях себя. С таймером медиапроигрывателя и треском кинопроектора проникает посланник Хроноса. Кадры сочтены, сочтены и дни истории. Вслед за заходящим солнцем ползут финальные титры, зрители могут расходиться.
Рите (Северия Янушаускайте), любовнице олигарха, сообщают о неизлечимом заболевании, которое вот-вот должно ее убить. В противовес этому увяданию — Маша (Тинатин Далакишвили), будущая звезда, которой для славы, как ей кажется, не хватает лишь пары пластических операций и роскошного гардероба. Она сдает анализы в той же клинике, что и Рита. Спустя какое-то время окажется, что диагнозы девушек перепутаны. Сюжет ведет героинь навстречу друг другу, пока судьбы не сплетаются в тугой узел, а камера не свершает свой страшный выбор: кто же все-таки умрет?
Деньги здесь помогают идти на смерть
Одна умирающая подменяет другую, и теперь мы можем посмотреть другой фильм. Маша хотела жизнь Риты, но вместо этого забрала ее смерть. Твист впечатляющий. И что за прелесть жонглировать смертницами.
Фильм психологизму сопротивляется, герои тут внутренне противоречивы и придуманы (хочется применить именно это слово) на манер водевиля, для которого характерна внезапная смена масок. Так мы получаем, например, Риту-истеричку, слишком впечатлительную для перепроверки анализов. Любовница чиновника, которая каждый день носит кал своего содержателя в дорогую клинику, в лицо собственным проблемам взглянуть не может. А раздающая всем моральные оценки Маша с легкостью и без всяких угрызений совести эксплуатирует вороватого школьника. «Давай ты будешь моим парнем и воровать для меня», — флиртует она (ценности умирающей Маши вообще предмет для отдельного эсхатологического труда).
Троп «умирающий герой переосмысляет свою жизнь» Анна Меликян ставит и как драму, и как аттракцион с элементами трагикомедии. Первые полчаса фильма жизнь Риты поставлена в духе ситкома с туалетным юмором. Тут и экскременты в микроволновке взрываются, и пасынок фотосессию срывает с помощью таракана. Но полчаса ситкома прочь — и вот, Рита с горя чуть не топится в аквариуме. Фильму не очень интересно про морализаторство или педагогику. Может, только Коля сделает выводы à la: «Проверяйте срок годности женщины, для которой воруете». Однако именно на этом иногда несуразном стыке жанров проступает одно характерное обстоятельство: смерть произвольна.
Смерть становится тут самостоятельным героем со своей, как ни парадоксально, жизненной волей. Она оказывается не только крайне избирательной, но и вообще — неуправляемо свободной. Передумала, и теперь не подыгрывает героям, а нарушает все их смешные планы. Развлекается.
Культура порождает идиотов, а идиоты сетуют на культуру вокруг
И герои пытаются с ней кокетничать. Старик-коллекционер десять лет не выходит из дома: ни жив, ни мертв. Замминистра только что боялся, что сердце остановится, а в следующую минуту уже жениться хочет. Парень Костя, сын чиновника, совершает попытку самоубийства, но сцена обставлена как гэг. «Сам выплыл», — говорит телохранитель.
Одна Рита как-то слишком остро воспринимает эту тему. Она на грани нервного срыва в любых обстоятельствах: уж очень волнуется и за Костю, и за Машу, и за себя умирающую, и за себя не умирающую. В результате мы получаем странный культурный артефакт. Рита становится Идиотом. Тем самым. Иначе говоря, она и вовсе выпадает из мира персонажей фильма, транслируя лишь метаморфозы самой Смерти. Северия Янушаускайте отыгрывает ту степень «тронутости» и погруженности в состояние аффекта, что начинает резко контрастировать с другими актерами. Рита просится пожить у подруги и вдруг требует от нее осознания смертности.
Лучшим же другом Смерти в фильме становятся Деньги, и ведут они себя здесь вполне последовательно. Рита им диктует правила еще в начале игры: «Уже недостаточно иметь миллиард, чтобы считаться приличным человеком». Теперь этот миллиард должен найти своих умирающих. А художник-галерист подтверждает формулу: чтобы «мазня» приобрела ценность, это должна быть мазня умирающего со справкой. Деньги здесь помогают идти на смерть.
Занятные круги жизни. Живые сочатся деньгами, пока сами деньги из всего живого выпивают соки. Культура порождает идиотов, а идиоты сетуют на культуру вокруг. Порабощенная идеей того, что жизнь подходит к концу, вечно взволнованная Рита тем не менее не предпринимает ничего экстравагантного. Так, лишь ловит себя на оговорках, да потихоньку вещи раздает. В порыве отчаяния кричит: «Верните, как было!», — здесь-то окончательно и отказывается от кокетства со смертью. А сама Смерть, утвердив лишний раз свою власть и забрав из этого мира Машу, лишь вильнула перед лицом испуганной Риты хвостом, обернувшись для нее новой жизнью. Отмененным диагнозом и первенцем под сердцем.
Читайте также
-
Слово. Изображение. Действие — Из мастер-класса Александра Сокурова
-
Школа: «Капитан Волконогов бежал» — Сказка с несчастливым концом
-
Школа: «Гунда» — Скованные одной (био)цепью
-
Школа: «Петровы в гриппе» — В аду бывает весело
-
Школа: «Нос, или Заговор не таких» — Раёк Райка в Райке, Райком — и о Райке
-
Школа: «Теснота» — Области тесноты