Как много есть людей хороших — «Хорошенькая» Индии Дональдсон
Скоро на экранах — «Хорошенькая» Индии Дональдсон. Туристическое кино про отношения дочери и отца с лесными пейзажами и несколько зелеными сообщениями. Об этом замечательном каннском дебюте, противоречивых чувствах, червяках и ветках пишет Глеб Колондо.
Это ничего, что фильму Дональдсон не дали ветвь в Каннах — у него и своих веток хватает. Да что ветки — целая американская тайга с бабочками, червячками и прочими крошечными существами, на которых режиссер призывает нас обратить внимание. Сами-то мы вряд ли сподобимся.
И не страшно, что порой проскальзывает ощущение, будто перед нами не авторская драма, а видовая документалка от «Би-би-си». Ведь не секрет, что бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь (что за кино о туристах без костров?), как течет вода (озер и рек тоже в достатке), и как работают другие люди. В данном случае девочка-подросток Сэм, без которой двум мужикам (бате с приятелем) ни обед не сварганить, ни палатку не поставить как следует.
Возникает резонный вопрос: а на что Сэм вообще сдалось пешее путешествие по родному краю с парой великовозрастных неумех, которые при наличии двух кроватей заставляют ее спать на полу, кринжово подшучивают (dad jokes, you know), а в финале и вовсе докатываются до ни в коем разе не приемлемых замечаний? Очень просто: она, к сожалению, хорошая.
«Ибо не ведают, что творят»
Не «хорошенькая», как почему-то решили перевести «Good One» для отечественного проката — дело не во внешности, хотя актриса Лили Коллиас и впрямь миловидная молодая женщина. Дело в том, что Сэм — добрый человек. Сострадательный и терпимый. И это выходит ей боком.
Изначально в поход должны были идти четверо: Крис с дочерью Сэм и Мэтт с сыном Диланом. Но парень, чьи родители недавно пережили развод, в последний момент заартачился. Будь Сэм не такой благовоспитанной, она наверняка последовала бы примеру Дилана. Ее отец тоже не так давно ушел от матери. Она скучает по друзьям, которым, чуть появляется связь, пишет сообщения в групповой чат. Прогулка по пересеченной местности сейчас для нее вообще не в тему. Потому что скоро колледж, и потому что приходится стыдливо прятаться за деревьями, чтобы поменять тампон.
И вообще нет ничего нового под солнцем
Казалось бы, Сэм, сиди дома, заботься о своем теле, общайся с теми, кто тебя понимает, готовься ко вступлению во взрослую жизнь. Но нет — нельзя обижать батю. Кто, скажите, нарежет ему для супа лук? Кто напомнит, в какой отдел необъятного рюкзачищи он запихнул такие необходимые в походе шоколадные батончики?
Нельзя сказать, что отец с другом — осознанные злодеи или клинические балбесы. Просто они выросли в то время, когда мантра отца, озвученная в завязке — «перед женщинами прогибаться нельзя, а то сядут на шею» — была в тренде, и мало кто мог подумать, что можно иначе. В наши дни подобные взгляды делают Криса с Мэттом социальными инвалидами — они органически не эмпатичны, не умеют нормально общаться с женщинами и вообще с теми, кого по каким-то причинам считают ниже себя. И хотя очевидно страдают из-за последствий своего поведения, искренне не способны нащупать корень проблемы. А значит, и не могут измениться к лучшему.
Оправдывает ли их вышесказанное? Нет, конечно.
Но можно ли попробовать их понять? Сэм долго пытается — «ибо не ведают, что творят». Но и ее терпению есть предел, как в том школьном сочинении: «Татьяна копила-копила, и вылила все на Онегина». То, к чему все приходит — справедливо и печально: героиня перестает быть хорошим человеком. Во всяком случае, таким безупречно хорошим, как раньше. От интуитивной обоюдной симпатии (Сэм говорит Мэтту, что ее любимый цвет синий — в это же время Крис шагает впереди с синим рюкзаком и в синей футболке) папа с дочерью переходят к буквальному обмену булыжниками («и кто-то камень положил в его протянутую руку»).
Впрочем, от невеселой развязки зрителю можно попробовать отстраниться: и тема, и обстоятельства ее раскрытия это позволяют. В самом деле, конфликт отцов и детей — явление неизбывное и закономерное. И вообще нет ничего нового под солнцем.
И лес, и вода, и небо, и горы — из года в год все то же самое. И ползет малюсенький слизнячок, на которого люди глядят со всем возможным равнодушием. И лениво ведут они не то дадаистские, не то буддистские диалоги:
— Смотри, слизняк ползет.
— Ага
Читайте также
-
Червивая сказка — «Гадкая сестра» Эмили Блихфельдт
-
Пассивной юности мудборд — «Здравствуй, грусть» Дурги Чю-Бозе
-
И прочий лытдыбр — «Ровесник» Федора Кудрявцева
-
Эта братская, братская любовь — «Дружба» Эндрю ДеЯнга
-
Откровенность как стратегия
— «Что знает Мариэль» Фредерика Хамбалека -
Сестра — тоже человек — «Гадкая сестра» Эмили Блихфельдт