Чувствуйте себя как дома — «Дом в огне» Дани де ла Ордена
В прокате — летняя комедия «Дом в огне» Дани де ла Ордена. Испано-итальянский фильм о прибрежных чаяниях и семейных дрязгах. О неприкаянных героях картины и ее несколько потерянном авторе пишет Антон Фомочкин.
На прибрежную каталонскую виллу съезжаются несколько бестолковых поколений одного клана. Матриарх с заговорщицким прищуром по имени Монсе (Эмма Виларасау) созывает всех на пленум по продаже фамильного домика — в пользу пребывания бабушки в нестыдном частном пансионате для престарелых. Сродни случайному гостю, угодившему в тиски чужих склочных посиделок, попробуем и мы не заплутать в именах, паролях и явках здешней шумной семьи.
Старушку в равной степени любят и игнорируют, не звонят ей, не навещают. Но бередить совесть во время дискуссии никто не спешит. Равнодушную дочь Монсе, Хулию (Мария Родригес Сото), затюканную двумя вопящими дочерьми и мужем-занудой Тони (Хосе Перес-Оканья), не оставляют мысли о молодом любовнике. Младший сын, навязчивый и усатый Давид (Энрик Окер), воображающий себя чутким песенником а-ля Эд Ширан, обсессивно зациклен на новой интрижке. Его голова занята планом — как бы поэффектнее признаться в чувствах своей сомневающейся пассии Марте (Макарена Гарсия).
Введены в сюжет, чтобы едва ли не маркером обвести границы своих партнеров
Покуда выросшие дети не торопятся что-либо решать, остановить манипуляции с недвижимостью надеется бывший супруг Монсе — Карлос (Альберто Сан Хуан). Почти никто не знает, но вилла записана на него. И, если сбыть жилье, коррупционеру не миновать налоговой проверки, а там недалеко и до уголовного дела. После неудачной попытки договориться об оплате сиделки для тещи, Карлос решает выжидательно ретироваться, однако в спину предательски стреляет радикулит. Так, в несчастном доме задержаться приходится и экс-главе семейства, и его любовнице Бланке (Клара Сегура). Будучи психотерапевтом, последняя тем же вечером от нечего делать предлагает собравшимся поиграть в гештальт-игру…
Такое сентиментальное морализаторство едва ли уживается с его саркастичной мизантропией
По условиям тренинга, нужно представить себя в эпицентре пожара и присмотреться к фигуре того, кто, рассекая пламя, героически протянет тебе руку. Пристальный взгляд в накалившиеся до бела котельные подсознания побудит всех без исключений сначала подумать о наболевшем, а после и проораться о нем вслух. Но пока, до фамильной мексиканской дуэли (вместо револьверов — непроговоренные обиды) в аскетичных интерьерах обнаженной под продажу виллы остается пара дней. Герои не только на свою беду поделятся результатами разгоряченной гештальт-забавы, но и зациклятся на них.
Как же так, станет сокрушаться уязвленный Давид, Марту самоотверженно выудил из огня ее лучший друг. Неужели долговязый бард в режиме романтического штурма так и не смог занять все внимание возлюбленной? Кто угодил в полымя мыслей Хулии — лучше вообще не разбираться. Иначе можно минорно озадачиться прогрессирующим ментальным расстройством матери двоих детей. Разглядывая многообразие отношенческих моделей в «Доме», можно обнаружить, что здравомыслящих индивидов, способных решить хотя бы, куда им сегодня отправиться на ужин, в семье Монсе не уродилось. Незаметные Бланка, Марта и извечно бубнящий что-то на заднем плане Тони — не в счет. Все они функционально введены в сюжет, чтобы на контрасте едва ли не маркером обвести для зрителя травматичные границы своих партнеров.
Сборище потенциальных клиентов психолога Бланки к финалу остается примерно на том же уровне — назойливой дисфункциональной карикатурой — что и в экспозиции фильма. Суетливый эгоцентрик Карлос. Патологическая лгунья Монсе. Гнусавый нарцисс Давид. Апатичная изменщица Хулия. Главное, что все вместе, в обнимку. В конце концов, каталонский режиссер де ла Орден благополучно присоединится к своим лукавым героям, в качестве вывода в кульминации руководствуясь подменой понятий. За спасительное внутреннее откровение, способное сплотить семью, вновь выдается манипулятивный обман.
Свобода глумиться и не щадить своих героев панически пугает де ла Ордена
На эмоциональном пике коллективной ругани оземь разобьется упрятанный в рамку ретро-снимок Монсе с маленькими детьми. Разошедшаяся по стеклу трещина омрачит беспечные лица. Фоново зазвучит жалостливая мелодия, которая побудит родню одуматься, а зрителей распереживаться. Такое сентиментальное морализаторство, однако, едва ли уживается с саркастичной мизантропией, которой де ла Орден промышляет большую часть времени.
Почему непритязательный стриминговый комедиограф (в послужном списке и Netflix, и Apple TV+) вдруг решил неловко поерничать, что какой-нибудь Остлунд, Шифрон или даже Альмодовар? По меньшей мере, все это выглядит так же неестественно, как если бы конформистского или идейного члена Союза художников зачем-то приняли в московский Клуб авангардистов, предложили исполнить на холсте какую-нибудь дерзость. Свобода глумиться и не щадить своих героев панически пугает де ла Ордена. Потому он, то и дело забываясь, упрямо выискивает в окружающих (при всех их фатальных недостатках) нечто человеческое и понятное даже возрастной аудитории дневного телеэфира.
Внутренние разборки «Дома» нетрудно предугадать и отыграть в лицах
Монсе весь фильм интригует, настраивает партнеров друг против друга и буквально режиссирует нравоучительные пранки. Но она же — просто чересчур ранима и по-своему заботлива. И даже ее сумасбродное решение оставить остывшее тело бабушки на пару деньков, чтобы не отменять долгожданный семейный уик-энд, оправдывается нежеланием детей собираться без веского имущественного повода.
Благодаря каноничной ремарке Льва Николаевича Толстого в «Анне Карениной», каждая семья получила моральное право на индивидуальное несчастье. Следуя стенаниям зажиточных героев — что из «Дома», что из десятка других фильмов — корнем зла в современном европейском кино оказываются психологически сертифицированные игры. Они-то и подначивают проснуться и отряхнуться от напускной нормальности брака, чтобы задуматься о вечном. Уж лучше бы играли в «Монополию».
Де ла Орден ловко подстраивается под тренд групповых психологических забав на доверие, начиная свой фестиваль неостроумных семейных пикировок пресловутым гештальт-упражнением. Тоска по нереализованным мечтам без промедлений сменяется шутками про мамашу, которая общается со всеми экс-девушками своего отпрыска. Разговоры о повсеместной токсичности перетекают в просмотр видеоархива, в котором — уютные посиделки, все немного моложе и чуточку счастливее. За вычетом пары сцен внутренние разборки «Дома» нетрудно предугадать и отыграть в лицах — как это и делают дети во время очередного родительского спора Монсе и Карлоса.
Читайте также
-
Следствие по телу — «Саван» Дэвида Кроненберга
-
Поехали по небу, мама — «Сказка Странствий» Александра Митты
-
Как много есть людей хороших — «Хорошенькая» Индии Дональдсон
-
Червивая сказка — «Гадкая сестра» Эмили Блихфельдт
-
Пассивной юности мудборд — «Здравствуй, грусть» Дурги Чю-Бозе
-
И прочий лытдыбр — «Ровесник» Федора Кудрявцева