Чтение

Акме «Барбариса». Дизайнер Ирина Тарханова


Ирина Тарханова

В 1990 году Ира Тарханова нарисовала макет журнала «Сеанс» и его логотип. Но она всегда говорит: «Люба в конце концов сделала журнал таким, каким мы его в самом начале задумывали, такой квадратновастенький, и это удивительно. А логотип был один из первых в то время. Но теперь он в любом случае старожил — ему двадцать пять!»

На самом деле, смысл в том, что логотип «Сеанса» — это логотип новой эпохи мирового дизайна, когда все надписи стали логотипами. Но именно логотип «Сеанса» — это удивительное явление надписи, которая имеет пульс. Это транслитерная архитектура, в ветвях которой уютно чувствует себя любая самая крупная птица мирового кинематографа. «Мы хотели создать европейский стиль, — говорит Ира. — И мы тогда, конечно, ничего еще не умели. Но у нас было ощущение этого тела журнала, мы хотели поймать эту глубокую черно-белую телесность, эту страсть, заключенную в строгий квадрат». Интересно, что Ира никогда не говорит о формате «Сеанса», то есть о физическом размере тетрадки журнала. А ведь это именно он «квадратновастенький», такой удивительный, живой и динамичный квадрат, утвердительный, как квадрат, но не безапелляционный, как обычные квадраты, такой кокетливый квадрат, который не хочет становиться прямоугольником, — он есть живое зеркало — в смысле зерцало — для изумительно харизматичных артистов, режиссеров и их соратников.

Ира Тарханова вообще сердится, когда речь заходит о дизайне, и говорит: «Давай о дизайне говорить не будем. Мой учитель, Евгений Александрович Ганнушкин, никогда не употреблял этого слова. Он с самого начала сказал: „Ириша, о буквах — никогда. Предупреждаю сразу. Мы лучше поговорим о форме вот этой дверной ручки. Или…“ И доставал уже изрядно пропылившийся на полках мастерской и гигантского размера каталог. „Смотри, какая прелесть! „Бьюик“ 59-го года! Совершенство формы! Если бы ты знала, какой там руль… Я однажды водил такой. Не нужно никакого усилия. Превосходный автомобиль!“»

Когда Ира Тарханова задает формат, то говорит так о своем любимом дитяте, издательстве «Барбарис»: «„Барбарис“ — это то, что растет между лесом и садом». Еще она всегда говорит, что устала от производства «слонов» — так она называет великие толстые книги огромных мастеров и явлений, которых сделала целое стадо с крупнейшими русскими музеями. Но если попробовать назначить Ире Тархановой встречу в тот день, когда у нее типография, — это невозможно. «У меня Типография!» — говорит Ира, и в этом есть важность какая-то доисторическая.

Вообще, Ира всегда эффектная, красивая и умная. И все время творит. Но это не бесплотный современный креатив, это классическое европейское творчество. «Слоны, Лиза, — это километры верстки, ты понимаешь? И это ответственность за каждый квадратный миллиметр поверхности».

Издательство «Барбарис», Ирино издательство «Барбарис» — спасение от бремени заказов, именно для этого и сделано. Оно спасительный луч для тех — Ира верит, что они еще не вымерли, — кто любит понимать и вникать. Понять — это вообще один из основных ее приемов. «Когда делала этот свой последний альбом, поняла про Головина: для него человек был — дворец. Закрытый! И внутрь заглядывать — не надо, поскольку это тайна». А про новые книжки «Барбариса» — «Алису Порет», «По Италии с Сировским», «Сто стихотворений Леонида Аронзона», «Тетради Гробмана» — она говорит: «Я просто поселяю их в домики». Это правда. Эти великие люди были бы только воспоминаниями, останься их рисованные дневники, картинки, фотографии, стихи лежать в архиве. А в собственных домиках, в книгах «Барбариса», они живут с видимым удовольствием.

Вообще-то Ира гораздо чаще молчит и трудится, а когда хочется что-то сказать, пишет об этом в своем блоге на фейсбуке. И пишет знаете как: думает, прежде чем написать, а потом еще и редактирует пять раз. И получается идеальный текст, умный и классный, с каким-нибудь посланием, как будто тебе подали чашку кофе.

Ее воплощение — она создала и такое, и я не имею в виду ее прекрасного красавца умника сына Юлика, как ни странно — ее воплощение — читающая куколка Барбариска, она не только не говорит, она нас не видит, она все делает, читая. И мы Барбариске не нужны. Лежит читая, суп варит читая, идет читая, даже одеваясь, Барбариска не прекращает читать. «Потому что она читающая девочка», — говорит Ира. А мы любим читать то, что Ира пишет, и собираем из этого книгу.

«Опыт с магдебургскими полушариями». Рисунок А. Порет и Д. Хармса поверх репродукции гравюры 1654 г. Акварель, цветная тушь по типографскому отпечатку. 1932—1933

Что еще сказать про дизайнера, издателя и писателя Иру Тарханову? Из ее любимых воспоминаний и про что она все-таки любит поговорить, кроме Италии, — это ее арт-проекты. Проект «Черные. 100 страниц» — великая книга штампов, я бы так это назвала. Рапорты, собранные из двух зеркально развернутых лысых голов. Оказывается, голова мужчины в профиль, одна и та же, если ее наштамповать, становится не массой, а ритмом, а ритм становится смыслом и драматургией, то есть пластикой, воплощенной во времени.

Но про само время есть другой проект, который так и называется — «Время», и показан он был в 2003 году в галерее Strato. Надо ли говорить о том, что вы себе представили нечто совершенно неправильно? Да. Календари Иры Тархановой — это ковры по смыслу, матрицы по виду и чистый нежнейший муар — рисунок фантастической ткани такой — по качеству. И это все ради того, чтобы сбылись все до единой мечты обыкновенного календаря: чтобы он не был зажат рамками одного года. Календари Иры Тархановой описывают сколько хотите времени, хоть вечность, но сохранившую память о числах и днях недели. Чтобы календарь не был искромсан на месяцы, выходные и будни, как это обычно бывает, Ира отменила жесткую расстановку и буквы: их заменяют графема цифр и цвет. И вот удивительным образом оказывается, что если календарю не мешать, то он дышит и мерцает, переливается и течет, как великолепный поток.

Есть еще у Иры Тархановой «Байки Pro». Фотопроект 2002-го. Многие помнят выставку в клубе «Муха». Это мордочки и коленца преданных существ из железа, это, конечно, в Голландии и это, конечно, про отношения, любовь и смерть.

«Нас формирует среда наших учителей», — сказала мне вчера великий археолог Наталья Леонидовна Дементьева. Ира сформировалась в восьмидесятые, принимая незримую эстафету у Виктора Таубера и Евгения Ганнушкина, в удивительную эпоху, когда нами владело такое щемящее чувство, что мы ничего не имеем, но все можем. И теперь ее воистину акмеистическое собственное издательство «Барбарис» состоит из этого прекрасного ощущения изначальности и всевозможности. Акме «Барбариса» — это цвет, это шрифт, это бумага, это люди: рисующие, читающие, мыслящие и живущие, как говорили раньше, «на полную катушку», а Ира Тарханова во всем этом прекрасном королевстве царит мудро и справедливо. Как и полагается — в духе величайших русских императриц.


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: