Как выглядит ситуация с нашей точки зрения: в прошлом году в прокате было примерно 330 иностранных картин. Львиную долю сборов (примерно 84%) и, соответственно, внимания зрителей получили первые 50 фильмов. Если взять не 50 названий, а 100-150, то окажется, что они собрали 90-95% зрителей и сборов. Из оставшихся 150 фильмов проката примерно 30 можно отнести «фестивальному кино» (это, конечно, неточная формулировка), остальное — это фильмы не очень высокого качества, которые даже в стране производства зачастую выходят прямо на VOD-платформах или на телевидении. Их закупают за небольшие деньги, и в нашем прокате они приносят немного (в среднем около 10 миллионов рублей). Деньги в данном случае — эквивалент зрительского спроса. При этом эти 150 названий ежегодно забирают 600 тысяч сеансов в наших кинозалах. Для сравнения: в целом за год проходит 1,8 млн. сеансов отечественных картин. Конечно, мы не думаем, что после введения закона все 600 тысяч сеансов освободятся и тоже достанутся российскому кино. Нет. Но процентов десять может.
Насколько я понял, суть законопроекта, платить взнос за выход в кино будут все, кто прокатывает картины. Но у «Фонда кино» есть инструмент прокатной поддержки национального кино. Раз в квартал мы проводим конкурсы поддержки. И, очевидно, с его помощью мы сможем поддержать национальные фильмы, то есть ситуация для них не усложнится. Поддержку мы будем оказывать, скорее всего, не возмещая траты на взнос, а авансируя их. Это может быть важно для малобюджетных фильмов (документальных в том числе).
Кроме того, мы, конечно, не хотим, чтобы с наших экранов ушло иностранное авторское кино. Напротив, мы думаем, оно может даже укрепить свои позиции. Мы разрабатываем программу, в рамках которой станет возможным возмещать издержки подобных фильмов в прокате. Это нельзя прописать в законе (да, это и не требуется), но Фонд может оказывать поддержку важному арт-кино, которое и сегодня, когда никакого закона еще нет, не чувствует себя в кинотеатрах так уж комфортно. Может быть, кому-то кажется, что фильмы типа «Сына Саула» идут в кино широчайшим прокатом? Нет, это не так. Никакого взлета арт-кино сейчас нет. Оно живет в кинотеатрах по остаточному принципу, и это совсем не здорово. Я не вижу ничего плохого в том, что мы сможем поддерживать прокат такого рода картин в рамках дополнительных средств, которые будут перечисляться в Фонд. И, конечно, я выступаю за то, чтобы поддержка российского кинопроизводства приобрела какой-то дополнительный внебюджетный ресурс. Это правильнее, чем ежегодно зависеть от возможностей госбюджета.
Кирилл Сорокин
независимый дистрибьютор, основатель фестиваля Beat
Я считаю, что подобный закон скажется на малом кинопрокате самым катастрофическим образом. Достаточно посмотреть на сборы тех фильмов, которые принято считать независимыми. По нашему опыту, для всех фильмов, что мы выпускали в традиционный прокат, это было бы убийственно. Это касается в том числе арт-хитов Соррентино или Джармуша, собирающих десятки тысяч человек.
Сегодня половину сборов забирает кинотеатр, прокатчик также платит за права. В этих условиях пять миллионов рублей — абсолютно не реалистичный и немотивированный порог. 80 тысяч долларов — это часто цена производства артхаусного фильма, огромные деньги для любого независимого кинопрокатчика. Такие компании не ворочают миллионами, это очень маленькая доля рынка. Подобным фильмам и так приходится несладко в борьбе за зрителя. Если представить, что пять миллионов нужно платить помимо прочих расходов, что я перечислил, не имея гарантий, что они вернутся, невозможно, это делает бизнес-модель совершенно неустойчивой. Приходится надеяться на авось.
Обещания возврата сбора фильмам похожи на историю с реновацией. Есть люди, недовольные своей старой квартирой на сорок квадратных метров, которые верят, что взамен получат новенькую квартиру на семьдесят метров. Но никаких документальных подтверждений этому нет и быть не может. К тому же я знаю, как работают такие экспертные советы. Совет при Министерстве культуры, занимающийся субсидиями на поддержку кинофестивалей, изначально сохранял какую-то прозрачность и логику, не определяемую повесткой Мединского и условно-патриотического кино. Потом, однако, в него вошли другие люди, которые поддерживают проекты по причинам, далеким от чистого искусства. Хотя бы по последнему Каннскому кинофестивалю видно, что фильмы, снимающиеся при поддержке государства и те, что становятся лицом русского кинематографа, существуют в параллельной реальности.
Законопроект никак не поможет отечественной киноиндустрии, не повлияет на производство новых кинокартин. Все киносети очень последовательны в том, что касается заработка. Если западный фильм не собирает деньги, его тут же снимают. Поэтому я даже не могу понять, какое разумное зерно вообще в этом законе, протекцию против каких фильмов он должен составлять. В итоге он приведет к упрощению и опошлению того, что мы видим в кинотеатрах.
Сергей Сельянов,
продюсер, глава кинокомпании СТВ
В российских кинотеатрах полно кинохлама. Из 450 картин 150 собирают меньше одного процента от общего бокс-офиса. То есть, они не нужны ни зрителям, ни кинотеатрам. Семь лет назад естественным барьером на пути такого контента в кинотеатры была высокая стоимость пленочной копии. Фильмов на экранах было в два раза меньше, и никакого голода зрители как массового кино, так и «кино не для всех» не испытывали. Цифровая революция сделала стоимость копии незначительной. Это, конечно, большое благо, но — всякая революция имеет оборотную сторону — количество кинохлама резко возросло. Если раньше дистрибьютор покупал фильм категории «С» за 5 тысяч долларов, то всего на сто пленочных копий он должен был потратить еще 100 тысяч долларов, и это означало обязательный убыток в прокате. А еще и дорогая логистика. Поэтому такие фильмы миновали кинотеатры и шли прямиком на DVD или на телеканалы. Сейчас эти сто копий стоят 10 тысяч долларов и радостно идут в кинотеатры.
Главная ценность на кинотеатральном рынке — это сеансы. Каждый зал может вместить 5-6-7 сеансов в день, и больше никак не может. 150 фильмов, которые собирают меньше одного процента, занимают, тем не менее, 600 тысяч сеансов в год. Для сравнения: все российские картины имеют 1,8 млн сеансов в год. Отсюда и идея восстановить «пленочный» барьер, установить сбор за право выхода на российские экраны.
Идея бесспорная, есть только одно «но». Важнейшая для нас категория фильмов, то самое «кино не для всех», т.е. фильмы высоких кинематографических кондиций, далеко не всегда обладающие большим кассовым потенциалом. И до тех пор, пока не будет найдено решение, которое гарантирует присутствие авторского кино на наших экранах, я категорически против этой реформы. На данный момент такого решения нет. Было бы очень полезно для повышения качества кинопоказа его найти.
Олег Березин,
эксперт кинорынка,
дистрибьютор, глава компании «Невафильм»
Пока нет текста закона, нет смысла его обсуждать — все может зависеть от какой-нибудь проставленной запятой в документе. Но в том виде, как подается законопроект сейчас, это, конечно, убьет прокат, убьет разнообразие афиши и малые кинотеатры, что специализируются на немассовом кино. Не пострадают крупные блокбастеры, в этом смысле, инициатива направлена на поддержку никакого не российского, а как раз голливудского кино.
Говоря о возвратах сборов и экспертных оценках — неужели я буду просить чиновника признать то, что я выпускаю на экран, культурно значимым и событийным? Это же глупость.
Сейчас отрасль должна консолидироваться. Когда случаются такие истории, нужно учиться слышать самих себя. Конечно, есть идеологические и экономические интересы государства, есть интересы дистрибьюторов, производителей и так далее. Выстроить отношения так, чтобы все интересы были учтены — это та задача, которую киноиндустрия должна научиться решать. До тех пор различные «эффективные менеджеры» от культуры будут использовать ситуацию в своих интересах.
Алена Солнцева,
кинокритик
Пока никто не видел текста закона, рано комментировать, речь только о возможных намерениях. Те идеи проекта, которые сейчас дошли до общественности, столь абсурдны, что вызывают недоумение и возмущение. Но, хотелось бы верить, что в реальности этот проект выглядит иначе. В таком виде он не может быть осуществлен, на мой взгляд.
Я могу предположить, что речь могла бы идти о противодействии так называемым
«пакетным соглашениям», когда студии-мэйджоры диктуют свои условия киносетям. При покупке права на показ в РФ популярного блокбастера, типа «Гарри Поттера», кинокомпания-производитель предлагает купить «в нагрузку» некоторое количество не столь кассовых фильмов. Это как в советском продуктовом наборе: продавали банку дефицитных шпрот, а к ним две банки бычка в томате. Такая практика не выгодна кинотеатрам, так как эти фильмы тоже надо выпускать в прокат, собирают они не много, а сеансы занимают.
Поэтому, могла родиться идея, например, обложить налогом выход фильма, если он выходит более чем на ста экранах. Но если фильм выходит на десяти экранах? Или на трех (у нас есть и такие). Какой смысл его вообще выпускать? Это абсурд. Исходя из того, что не могут руководить департаментом кино радикальные безумцы, я полагаю, что в проекте есть какие-то обстоятельства, о которых мы пока не знаем. Например, министр просто не помнит о том, что кроме блокбастеров в индустрии есть еще кое-какие фильмы, и не счел нужным или забыл оговорить их отдельную судьбу.
Для функционирования сайта мы используем файлы cookie и данные о вашем IP-адресе. Если вы не хотите, чтобы эти данные обрабатывались, вам придется покинуть сайт. Если вы не против, нажмите «Хорошо».
