Неглубокая глотка
IMAGE[/img/blog/2013.09/deep_00.jpg][ «Лавлейс». Реж. Роб Эпштейн, Джеффри Фридман, 2013]
Веснушчатая шатенка Линда Борман (Аманда Сейфрид) робеет загорать на заднем дворе топлесс и поспешно отводит глаза, когда подружка расспрашивает, целовалась ли она с парнем давеча на вечеринке. Но кропотливо возводимую в семье плотину пуританских ценностей с легкостью прорывает появление в жизни героини Чака Тейнора (Питер Сарсгаард). Сомнительный во всем, от толстой цепи желтого металла и «песняровских» усов до мужской состоятельности и рода занятий (что-то такое в киноиндустрии), Чак, однако, окажется наделен впечатляющим даром убеждения. Родителей девушки мужчина легко уверит, в том, что лучшего супруга для их дочери не найти. А саму Линду познакомит с оральным сексом («Главное, не забывай дышать») и убедит что талант, проявленный ею в этой области, преступно скрывать в потемках супружеской спальни.
Вскоре Линда возьмет псевдоним Лавлэйс и снимется в «Глубокой глотке», самом успешном порнофильме всех времен — домохозяйки будут по почте заваливать ее просьбами разъяснить чисто технические нюансы; не забывайте дышать, моя дорогая. Потом напишет две книги о том, что порно — это хорошо («на съемочной площадке мой дом и моя семья»), и проедет по стране с лекциями на тему «глубокая глотка и повседневная жизнь». И еще две, став ярой феминисткой, о том, что порно — это плохо («я трахалась под дулом пистолета»); последуют гастроли с лекциями «Порно — зло». Разведется с Чаком. Будто оригинально развив неоригинальный сюжет фильма для взрослых, выйдет замуж за штукатура, нанятого сделать ремонт. Будет перебиваться временными заработками. В апреле 2002 года погибнет в автокатастрофе.
IMAGE[/img/blog/2013.09/deep_02.jpg][ «Лавлейс». Реж. Роб Эпштейн, Джеффри Фридман, 2013]
Права на экранизацию очередных мемуаров Лавлэйс (тех, где все печально) в 90-х купил Рон Ховард; но дальше этого дело не пошло. Впрочем, мысль о том, что мы могли бы увидеть, да так и не увидели «Нокдаун» с порнографическим уклоном, отравляет жизнь не бесповоротно. У создателей новой картины более интригующий творческий бэкграунд. Работая в документальном кино, Роб Эпштейн и Джеффри Фридман сняли «Параграф 175» о том, как в фашистской Германии вытравляли гомосексуализм. Познавательный «Целлулоидный шкаф» о том, что голливудская классика, от «Бен Гура» и «Мальтийского сокола» до «Бунтаря без причины», это не только сокровища мировой культуры, но и тотальный гомосексуализм. И, наконец, биографический фильм о поэте-битнике Аллене Гинзберге «Вопль» — о том, что его одноименная поэма это не только тотальный гомосексуализм, но и сокровище мировой культуры.
«Лавлэйс» оказывается для тандема авторов амбициозным путешествием в terra incognita не только потому, что про гомосексуализм здесь негде вставить слово. Это их первый по-настоящему игровой проект («Вопль», хотя и укомплектован актерами, стилизован под документалистику: Джеймс Франко, глубоко в образе Гинзберга, читает стихи в паузах между мультяшными клипами). А полноценное художественное кино требует, стало быть, худо-бедно закрученной истории, развития характеров и смены локаций.
IMAGE[/img/blog/2013.09/deep_03.jpg][ «Лавлейс». Реж. Роб Эпштейн, Джеффри Фридман, 2013]
Режиссерская поступь Эпштейна и Фридмана в картине большей частью неверна, и дело не только в смене формата, но и в том, что лед биографии Лавлэйс зыбок, ненадежен и чуть что норовит проломиться. Шагнешь влево с магистральной тропы мученического жития, и вместо прекрасного лика страдалицы обнаружится пушистое рыльце прагматичной ханжи, которая то оказывается знаменем свободы и либерализма, то, в соответствии с требованиями момента, ратует с трибуны конгресса за нравственные ценности и закручивание гаек. Не самый обаятельный типаж, имеющий хождение на российской политической сцене.
Гимна величию человеческого духа калибра «Народа против Ларри Флинта» на материале биографии Лавлэйс не испечешь, и потому режиссеры выбирают слезный вариант психологической драмы про кроткую жертву обстоятельств, попавшую в бездушные жернова порно. Таким образом по формату лента ближе скорее к «Ночам в стиле буги» (простак Дирк Дигглер, у которого было одно достоинство, длинный пенис, и простушка Линда с ее писаной торбой/глубокой глоткой не зря рифмуются), но там герою попался более вдохновенный жизнеописатель Пол Томас Андерсон. В «Лавлэйс» Эпштейн и Фридман по полной используют то преимущество игрового кино перед документальным, что ради силы художественного образа фактами не грех и пренебречь. Так, одним из самых ударных оказывается эпизод, где Линда, впервые явившись на кастинг сама не зная чего, с пионерской звонкостью декламирует стишок про Мэри и ягненка, пока благосклонно внимающие мужчины кумекают про себя, в какой сексуальной позиции артистка будет смотреться наиболее выигрышно. Очень душераздирающе, однако известно, что на площадку «Глубокой глотки» Лавлэйс пришла не простодушной неофиткой, грезящей большим кино. Двумя годами ранее она снялась в порно «Dogfucker», где занималась сексом с домашней живностью (на что в выборе стихотворения можно было бы, конечно, предположить изящный намек, но вообще с иронией в ленте плоховато).
IMAGE[/img/blog/2013.09/deep_04.jpg][ «Лавлейс». Реж. Роб Эпштейн, Джеффри Фридман, 2013]
Изобразить калечащий судьбы мир секс-индустрии исключительно черными красками у Эпштейна и Фридмана, кстати, получается не вполне. Сами в прошлом новаторы и экспериментаторы, они определенно видят свояка в фонтанирующем идеями режиссере «Глубокой глотки» Джерри Дамиано (искрометный Хэнк Азария), который, монтируя оргазм и хронику взлетающего «шаттла», создавал свой шедевр с тем драйвом и выдумкой, что отсутствуют в посредственной «Лавлэйс». Главной героине благоволит основатель Playboy Хью Хеффнер (Джеймс Франко), который, конечно, попросит Линду концептуально отсосать ему на премьерном показе «Глотки» («жизнь повторяет искусство, детка!»), но после этого, как порядочный, отвезет девушку домой. По-своему добры даже крышующие индустрию гангстеры. Они, когда Линда объяснит им вот просто по-человечески, что больше не хочет зарабатывать для них деньги, участвуя в грязных съемках, все поймут и с позором прогонят ее негодяя-мужа, наказав: «Иди ищи себе другую порнозвезду!» (он так и сделает).
Бьющий жену смертным боем отморозок Чак Тейнор в добротном исполнении Сарсгаарда выходит на экране радующей глаз первостатейной сволочью. Но главным демоном в судьбе героини оказывается все-таки непреклонная карга-мама (неузнаваемая Шерон Стоун). Это же она, не выслушав прибежавшую поплакаться и отлежаться дочку, делегирует ее на очередной круг ада материнской зарукой: «Отправляйся домой к мужу, слушайся его и потакай ему». Ага, ну я пошла. В финале, авторы уже сами фальшиво исполняют собственную версию «Мэри и ягненка», сводя в благонамеренном семейном объятии жертву и палача. За Линду, по собственной инициативе заползающую обратно в родную паутину, не покойно, а тревожно, и понятно, что скорее рано, чем поздно ей снова понадобится план бегства.
IMAGE[/img/blog/2013.09/deep_01.jpg][ «Лавлейс». Реж. Роб Эпштейн, Джеффри Фридман, 2013]
За два года до смерти позабывшая о феминизме 52-летняя Лавлэйс снимется в эротической фотосессии для мужского журнала, не только ради денег, но и, судя по интервью, из простого удовольствия снова ощутить себя желанной.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса