«Хармс»: Тюк
Однажды папа сказал поэту Хармсу (Войтек Урбаньски): «Пока ты будешь Хармс, тебя всегда будут преследовать нужды».
Однажды Хармс и Введенский (Григорий Чабан) гуляли по набережной и наловили в Неве денег.
Однажды Хармс катался на лодке и пил вино со своей женой Эстер (Юстина Вонщик). Впрочем, Эстер не понимала его стихов. Хармс ей: «Мы летим, как звездочки». А Эстер: «Какие звездочки?». И не она одна не понимала. Принесет поэт в редакцию стихотворение про очень храбрых моряков, которым страшны разве только кошки да коты, а ему, ознакомившись: «До свидания, Даниил Иванович».
Потом Хармс опять катался на лодке и пил вино с другой своей женой Мариной (Аисте Диржюте). Марина понимала стихи Хармса и вообще: взбредет обоим ловить воображаемую крысу, они и ловят. Но Хармс изменял ей с другими женщинами и ругался, когда Марина спрашивала, куда он идет. Однажды Хармс имитировал сумасшествие и умер от голода в тюремной больнице. Однажды Хармс не умер, а ушел с котомкой по льду Ладожского озера и с той поры исчез.
«Хармс». Реж. Иван Болотников. 2016
«Мир ловил меня, но не поймал», — велел выбить на своем надгробии бродячий философ Григорий Сковорода, с которым, рискну предположить, Хармсу нашлось бы, о чем потолковать. При жизни поэт уходил в отказ от реальности (но не спасся от ее укусов), а теперь ускользает от кинематографа, который ищет его, но не может найти. Можно с ходу назвать охотников-загонщиков, у которых перенести на пленку дни и труды героя, наверное, получилось бы. Балабанов, Кира Муратова, Джим Джармуш, молодой Мамонов времен «Такси-блюз» в главной роли. Но это, понятно, невозможно по уважительным причинам.
Нынешняя попытка игрового байопика заумника и чинаря — вторая после «Падения в небеса» Натальи Митрошиной, прошедшего незамеченным под радарами, и небольшой анимационной работы Михаила Сафронова. Для дебютирующего в игровом кино документалиста Ивана Болотникова Хармс-рок-н-ролл не шутка; в 2005-м он начал как раз с «Чуда Даниила Хармса». Но в новом фильме чуда не случилось, дичь опять ускользнула, несмотря на очевидную добросовестность автора.
Место действия — Питер-dream, перманентно залитый санаторно-ярким, будто дело происходит после специального оптимистического апокалипсиса, солнышком. К Хармсу подселены с уплотнением его персонажи — соседи, каковых не пожелаешь никому. Ольга Петровна все колет дрова, а Евдоким Осипович долдонит свое «тюк». Житейский разговор двух случайных собеседников о погоде отмеряется ударами по морде. Из окон на глазах голого по обыкновению Хармса исправно сыплются старухи. Одна из старух — незаменимый в такого рода случаях Александр Баширов в форменном халате из «Черной розы». Оглушенный кирпичами Кузнецов все никак не может вспомнить, что он Кузнецов. Метут-шуршат-скребут обыденно жуткие дворники (пугала поздних фобий Хармса). По пятам за поэтом поспешает свой Черный, хотя и весь в белом, страшный человек из НКВД (Никита Кукушкин). Смеется, юродствует, хрипит и плачет «аукцыоновский» саксофон Николая Рубанова.
Всё и все вроде здесь. Но разреженная кутерьма минимально связанных меж собой эпизодов, характерная для хармсовской прозы — прием не самый киногеничный. Есть калейдоскоп мира Хармса, но совсем нет созвучного ему новаторства. Не считать же за таковые общежитие автора с его героями (тот же трюк использован в «Падении в небеса») и бесхитростные игры с цветом: когда все у Даниила Ивановича худо-бедно сносно, картинка цветная, а когда плохо, выразительно сгущается монохром.
«Хармс». Реж. Иван Болотников. 2016
Главной миссией картины можно было бы счесть просветительскую. Но тут авторы чересчур льстят эрудиции зрителя (есть ведь вероятность, а то и надежда, что на «Хармса» в поисках прекрасного забредет человек совсем с культурного мороза). Опознаваем по стихам Введенский: «Мир потух. Мир потух. Мир зарезали. Он петух. Водка кончилась?». Но поди угадай в прочих соратниках-коллегах-собутыльниках, в одной из сцен барахтающихся счастливыми хоббитами в дружеской куче-мале, Липавского, Олейникова, Заболоцкого и Маршака. А в эпизодической скорбной даме на мосту — Ахматову. Тот случай, когда не помешали бы титры-резюме, как в «Семнадцати мгновениях весны».
Из «Хармса», не слишком динамичного, старомодного, но атмосферного, вообще получился бы отличный сериал. В медийной весовой категории главный герой, конечно, не шальная императрица Екатерина и не Орлова с Александровым, но вполне себе интересный красавец с задатками крепкого маньяка-хозяйственника а-ля Декстер: «Говорят, что я пил кровь, но это неверно: я подлизывал кровяные лужи и пятна — это естественная потребность человека уничтожить следы своего, хотя бы и пустяшного преступления». Хватает перспективных любовных линий. Есть безразмерный историко-литературный багаж, предъявить который в фильме не позволил метраж. Порядок с актуальностью: суды над творческой элитой, предчувствие голода и страх грядущей войны, переходящий в восторг; все в наличии. Да, многосерийный «Хармс» в прайм-тайм на «Первом» — это, пожалуй, абсурд. Но и с абсурдом вокруг все слава богу. А если мало, делов-то еще немножко подкрутить.
